— Не шути, Вадимир. В твоем положении не до шуток. Я действительно всего лишь призрак, но, возможно, такая же судьба ждет и тебя.
— А кто убил жреца Ширгайо?
— Это сделал Варлав. Отомсти ему за меня, если сможешь.
— А что стало с Жанной?
— Она уже дома. Так же, как и все твои спутники. Ты пошел совсем не тем путем, который я для тебя начертал. И это страшный путь, Вадимир. Помни, что тебя растили для добра, а всё совершенное тобой зло ляжет тяжким грузом на души тех, кто тебя породил. Прощай, Вадимир, сын Аталава, я сказал тебе всё, что хотел и мог сказать.
— А как мне выбраться из этой чертовой башни?
— В этом я тебе помогу, но больше не жди от меня поддержки.
Я собрался было сделать шаг навстречу жрецу Ширгайо, но какая-то неведомая сила вдруг отшвырнула меня в сторону и закружила волчком. От неожиданности я вскрикнул, но этот крик был заглушён ветром, по-разбойничьи засвистевшим у меня в ушах. Я вновь куда-то падал или куда-то летел, не очень понимая, где находится конечная точка моего маршрута…
Приземлился я очень удачно. Видимо, полеты наяву для меня уже вошли в привычку, поскольку я не почувствовал ни головокружения, ни тошноты от подобного экзотического способа передвижения. Я мгновенно сообразил, что нахожусь вне стен Вавилонской башни, и испытал громадное облегчение.
Осмотревшись, я убедился, что сижу в кресле. Скажу сразу, меня это обстоятельство не слишком обрадовало, ибо кресло находилось в личных апартаментах Пьера де Френа, хозяина того самого замка, где я встретился с ведьмой Жанной. Сам барон стоял у окна и смотрел на звездное небо. В его облике практически ничего не изменилось, даже костюм был тот же самый, а вот с замком произошли разительные перемены. Он словно бы помолодел, по меньшей мере лет на сто.
— Это опять вы? — глухо спросил Пьер де Френ, не оборачиваясь.
— Я понимаю, господин барон, что мое поведение можно счесть бесцеремонным, но в данном случае я абсолютно ни при чем. Меня сюда забросили судьба и обстоятельства. Жанна вернулась?
— Да. Она вернулась, став более сильной ведьмой, чем была. Вы же видите, как преобразился этот замок?
— Вас это не радует, барон де Френ?
— Нет, не радует. Меня не радует, что замок Френ восстал во всём своем великолепии, по той простой причине, что я от рождения зовусь Петром Сергеевичем Смирновым. Простая такая русская фамилия.
Липовый барон резко развернулся и пристально глянул мне в глаза. Лицо его исказилось от ненависти. И в эту минуту я его узнал. Это действительно был муж Веры, которого я, в той, прежней жизни видел только однажды. Видел мельком, но очень хорошо запомнил эти горящие яростью серые глаза.
