Коробейников окаменел. Блокнот выпал из рук. Ничего подобного он и в мыслях не держал! Какая-то ладная особа с бедрами, как бочки, направлялась к обрыву в сторону моря, придерживая на плече кувшин и помахивая свободной рукой.
Она была совершенно… не одета.
Коробейникову стало так стыдно, что он отвернулся и спрятался за угол главного корпуса. «Совсем молодежь очумела… – подумал он. – Куда она прет с кувшином в таком виде?! Выяснить фамилию и сообщить на работу о недостойном поведении!»
Коробейников хотел высунуться из-за угла и призвать к порядку эту бесстыжую холеру, но сердце вдруг подпрыгнуло; пришлось прислониться к стене. Он переждал минуту и, держась за сердце, отправился жаловаться главврачу.
Тот выслушал историю о нескромной девице с бедрами и недоверчиво усмехнулся.
– Ничего смешного не вижу, – обиделся Коробейников. – Надо что-то предпринимать, а то вконец распустились.
– Да это же наша новая статуя, – удивился главврач. – Позавчера без вас поставили… Вот что значит искусство – за живую приняли!
– Что я уже… совсем, что ли? – смутился Коробейников.
– Ничего, ничего… бывает, – успокоил главврач.
Если она не живая, то это, конечно, меняет дело, решил Коробейников. Все же он не до конца понимал обстановку… что-то его смущало. Он распорядился по хозяйству и неуверенно направился к главному корпусу… такая у него работа – ходить по санаторию. Ему хотелось еще раз взглянуть на нее, хотя это было неудобно. Он раза два останавливался, оглядывался, срывал веточку… наконец подобрался к повороту и выглянул.
Она все еще шла по воду.
Коробейников вспотел и отвернулся. Черт знает что, вертится, как школьник. Экую гадость поставили, пройти нельзя.
Вдруг из кустов вылез Боря с ведром и с тряпкой и деловито сообщил:
– Шахтера я уже помыл, счас за нее возьмусь.
(Боря был уже в хорошем настроении, потому что пришла буфетчица.) Коробейников на миг представил картину омовения, плюнул дворнику под ноги и зашагал к главврачу, зная теперь, что должен сказать о создавшейся обстановке. С порога он нервно спросил:
– Не понимаю! Эта девица… она что, каждый день будет у нас стоять?
– Знакомьтесь, наш завхоз, – ответил главврач, с ненавистью взглянув правым глазом на Коробейникова, а левым ухищряясь принести извинения какому-то бравому старику в за– мызганной куртке и в берете с крохотным свиным хвостиком. – А это непосредственный создатель нашей новой статуи, заслуженный деятель искусств… – Главврач назвал фамилию, которую Коробейников потом так и не мог вспомнить. – Будет у нас отдыхать. По всем вопросам изобразительного искусства обращайтесь к нему.
