Проходят коридор.
Выбираются сквозь разлом на лестничную площадку.
Дмитрий Николаевич открывает дверь, пропускает рецидивистку в свою квартиру, но здесь не выдерживает и оглядывается. Шкафообразный сотрудник задумчиво наблюдает за ним.
Дмитрий Николаевич поспешно проходит в свою прихожую, закрывает дверь на два с половиной оборота и навешивает дверную цепочку. Входит в комнату. В комнате Соньки нет. Она уже устроилась на кухне. Она думает, что на кухне надежней. Она сидит на табуретке и читает первую фразу его статьи: «Конец XIX – начало XX в.в. – интересный и сложный период истории русской литературы…» Дмитрий Николаевич смотрит на нее и не знает, о чем с ней говорить.
– Вы в самом деле рецидивистка? – спрашивает он.
Сонька снимает очки, смотрит на него, как на дурака, и утвердительно кивает.
– Минут через двадцать вы сможете уйти. Это не вызовет подозрений.
Сонька опять кивает и сосредоточенно разглядывает первую страницу.
– Зачем вы этим занимаетесь? – спрашивает Дмитрий Николаевич.
– Чем?
– Чем… Рецидивизмом.
– Ну и дурак вы… – усмехается Сонька.
Верно, дурак он. Филолух царя небесного. Рецидивистка и кандидат филологических наук. Разные социальные ступени.
Нет общих интересов. О чем им говорить? О символизме?
– Это вы все время торчали под дверью? – спрашивает Сонька.
– А что прикажете делать? Разрешить вам ограбить моего друга? Работягу, не в пример вам?
– Вы что, в самом деле преподаете русскую литературу?
Дмитрий Николаевич кивает.
– Где, в пединституте?
– В университете.
– Ого! – удивляется Сонька.
– Вы не смущайтесь. В университете работают такие же люди, как везде.
– А я и не смущаюсь, – отвечает Сонька и закидывает ногу за ногу. – Такие, да не такие. Вот вы, умный человек, прочитали уйму книг, а задаете какие-то детские вопросы. Вы сами, наверно, читаете студентам лекции о том, что Достоевский, например, в «Преступлении и наказании» глубоко и всесторонне анализирует причины и следствия преступлений своего героя. Зачем же вы спрашиваете, зачем я это делаю? Мало ли что… Тяжелое детство, отец-пьяница, наследие прошлого… Откуда я знаю? Вам, образованным, и карты в руки. А я так отвечу: люблю я это дело, ох, люблю!
– А вы сами читали «Преступление и наказание»?
– А как же! Вы думаете, рецидивист – это кто?
– Деклассированный элемент.
– Вот так сразу! Не скажите… Убийце Раскольникову вы не отказываете в звании интеллигента, а квартирный грабитель кто, по-вашему?
– Да неужто вы читали Достоевского? – изумляется Дмитрий Николаевич.
