— Трефовая дама.
— Запомните слово: ВРАТЬ. Вторая?
— Трефовый король.
— ВРАТЬ В КВАДРАТЕ. Третья?
— Трефовый туз.
— ВРАТЬ В КУБЕ. Теперь запомните алгебраическую формулу: «ВРАТЬ плюс ВРАТЬ В КВАДРАТЕ плюс ВРАТЬ В КУБЕ настоящим образом и в высшей степени». Повторите!
— «ВРАТЬ плюс ВРАТЬ В КВАДРАТЕ плюс ВРАТЬ В КУБЕ», — клятвенно повторил Чудесный Нацмен у постели умирающего Кремлевского Мечтателя, но вид у Нацмена остался немного разочарованным.
— Ну и, конечно, приводить всех к общему знаменателю, — успокоил наследника экономист Н.Ильин и улыбнулся как-то по-детски. — Учитесь говорить то, что должно быть, а не то, что есть. Любую чепуху. Например: «Жить стало лучше, жить стало веселее». А тех, кто не поверит — сокращать. Если невеселый и хмурый идет по улице — значит, не верит. Такого сокращать на месте.
— Это хорошо, это правильно! — горячо согласился Чудесный Нацмен. — Вот только…
— Что? Не стесняйтесь, спрашивайте.
— Всех не пересокращаешь.
— Всех и не требуется. Но к этому надо стремиться. Чем больше народа мы сократим, тем больше будет хлеба, чая, масла, мяса и молока на душу населения. Логично? Представляете, какая наступит распрекрасная жизнь? Мы увидим небо в алмазах!.. Вообще, хочется милые глупости говорить и гладить по головкам людей, а сегодня гладить по головкам никого нельзя — руку откусят. Надобно бить по головкам, бить безжалостно, хотя мы, в идеале, против всякого насилия над людьми. Гм-гм, — должность адски трудная! Сейчас всех нужно приводить к общему знаменателю и сокращать дробью.
— Дробью? — переспросил Чудесный Нацмен.
— Ну, технологию сокращения я точно не знаю. Чем там у вас сокращают в подвалах Энкаведе? Пулями? А еще лучше — пелеметами! Так и передайте по цепи.
С этими словами экономист Н.Ильин попросил цианистого калия, разбавил его в чифире, мысленно перекрестился, выпил и безболезненно скончался на руках у Чудесного Нацмена, фамилию которого так и не вспомнил, а, может быть, никогда и не знал. Нацмен закрыл ему глаза двумя пятаками, намотал себе на ус алгебраическую формулу, спрятал в рукав три козырные карты и секретно приказал медицинским светилам залечить до смерти пролетарского писателя Максимильяна Горькина, который, обливаясь слезами, случайно подслушал из-за портьеры тайну последней исповеди.
Что и было безукоризненно исполнено по всем гиппократовым правилам врачебной этики.
— Если друг не сдается… — вздохнул Чудесный Нацмен.
