– Я, Степушка, с круга свихнусь тогда. Кто кормить-то будет? Вас вон сколь…
– Наедимся, руки ишо целые, чего нас кормить? Иди, мне охота с тобой выпить.
Матрена, сухая, подвижная старуха, вытерла о передник руки, протиснулась к Степану.
– Давай, кресничек! – Приняла чарку. – С благополучным вас прибытием, казаки! Слава господу! А кто не вернулся – царство небесное, земля пухом лежать. Дай бог, чтоб и всегда так было – с добром да удачей.
Выпили. Помолчали, вспомнив тех, кому не довелось дожить до этих хороших дней.
– Как там, в Черкасском, Матрена Ивановна? – поинтересовался Федор Сукнин. – Ждут нас аль нет? Чего Корней, кум твой, подумывает?
– Корней, он чего?.. Он притих. Его не враз поймешь: посапливает да на ус мотает.
– Хитришь и ты, Ивановна. Он, знамо, хитер, да не на тебя. Ты-то все знаешь. Али от нас таисся?
Повернулись к Матрене, ждали… Стало вовсе тихо. Конечно, охота знать, как думают и как говорят в Черкасском войсковой атаман и старшина. Может, старуха чего и знает…
– Не таюсь, чего мне от вас таиться. Корней вам теперь не друг и не товарищ: вы царя нагневили, а он с им ругаться не будет. Он ждет, чего вам выйдет за Волгу да за Яик… За все. А то вы Корнея не знаете! Он за это время не изменился.
Степан слушал умную старуху, понимал, что она говорит правду: с Корнеем их еще столкнет злая судьба, и, наверное, скоро.
– Ну, а как нам худо будет, неуж на нас попрет? – пытал Федор, большой любитель поговорить со стариками.
– Попрет, – ясно сказала прямая старуха.
– Попрет, – согласились казаки. – Корней-то? Попрет, тут даже гадать нечего.
– А старшина как?
– Чего старшина?
– Как промеж себя говорят?
– И старшина ждет. Ждут, какой конец будет.
– Конца не будет, кресная, – сказал Степан. – Нету пока.
– А вы поменьше про это, – посоветовала старуха. – Нету – и нету, а говорить не надо. Не загадывайте.
– Шила в мешке не утаишь, старая, – снисходительно сказал Стырь, опять весь разнаряженный и говорливый. – А то не узнают! – Стырь даже и на побывку домой не шел от войска – откладывал.
– Тебе-то не токмо шила не утаить… Сиди уж. Ты со своим носом впереди шила везде просунесся…
– Старуха моя живая? Ни с кем там не снюхалась без меня?
– Живая, ждет не дождется. Степан… – Матрена строго глянула на крестника. – Это кака же така там девка-то у тебя была?
Степан хотел отмахнуться от мелкого разговора, нахмурился даже, чтоб сразу пресечь еще вопросы.
– Какая девка?
– У тебя девка была…
– Будет тебе, кресная! С девкой какой-то привязалась…
