Результат их разочаровал. Это была запись полета эмбриоскафа через не показанную на карте область концентрических сингулярностей, занявшего всего двадцать четыре часа. А потом — пустота, необъяснимый десятичасовой пробел, без каких бы то ни было сведений о корабле и его команде.
— Так что видите, профессор Лэнг, — произнес Джулиан Грэйвз, — у нас все равно нет доказательств существования какой-либо проблемы.
— Здесь нет вообще ничего. — Дари наблюдала за тем, как капсула выдала последний пустой кусок записи. — Что само по себе уже тревожно.
— Если вы надеетесь убедить меня, что отсутствие доказательств существования проблемы есть свидетельство ее существования… — начал Грэйвз.
— Ил, — перебил его слабый хриплый голос. — У-р-р. Грязный черный ил.
Когда из «шмеля» извлекли капсулу с сообщением, его бесполезную внешнюю оболочку бросили на пол. Она покатилась и остановилась в двух футах от широко открытого глаза полифема. Теперь Дульсимер, протянув верхнюю руку, царапал гибким чешуйчатым пальцем бок «шмеля».
— Что он бормочет? — спросил Грэйвз.
Но Дари, присев на корточки около полифема, впервые пристально посмотрела на оболочку. Когда «шмель» прибыл на «Эребус», всех интересовало только принесенное им сообщение. Сам по себе он казался несущественным.
— Дульсимер прав, — сказала она, — и я тоже!
Она подняла цилиндр и передала его Джулиану Грэйвзу. Тот недоуменно уставился на него.
— Ну и что?
— Потрогайте. Когда эмбриоскаф покидал «Эребус», все его оборудование было чистым и в хорошем состоянии. Попросите Талли прокрутить запись, если не верите мне. А теперь взгляните на антенну и корпус. Они грязные и явно после починки. Этот кабель был заменен. Взгляните вот сюда! Это ил. Он высох в вакууме на обратном пути, но до того «шмель» целиком погружался в мокрую почву. Ханс с остальными не только нашли планету… они на нее сели.
— Мы ведь договорились перед полетом, что они не станут этого делать. — Грэйвз укоризненно покачал лысой бугристой головой, затем сморщился. — А измазать «шмель» они могли сами, причем где угодно. Только зачем?
— Потому что у них не было выбора! Если «шмель» был так побит и вымазан при посадке, значит, корабль получил повреждения.
— Вы высасываете проблему из пальца.
— Хорошо, я создам ее из чего-то более существенного. Стерильные покрытия совершенно непохожи на планетарный ил. Ручаюсь, если я соскребу немного этой грязи с корпуса «шмеля» и сделаю анализ, то найду там микроорганизмы, которых нет ни в одном банке данных. Если я это сделаю, вы поверите, что эмбриоскаф сел… на какую-то планету?
