Было уже близко к полуночи, когда Милли наконец сдалась. Она не могла извлечь смысл из увиденного; или, точнее, она могла извлечь оттуда только один-единственный смысл. А все ее инстинкты и исторические познания подсказывали, что такой ответ слишком хорош, чтобы оказаться правдой.
Что теперь? Следовало Милли немедленно предпринять что-либо со своей находкой или лучше было оставить все это дело повариться в мозгу и бросить еще один взгляд завтра утром, когда она будет посвежее? Вся история СЕТИ так и топорщилась горками восторга, за которыми через несколько часов или дней следовали рытвины разочарования, когда сигнал не повторялся, когда его источник обнаруживался в пределах Солнечной системы или когда ему находилось какое-либо естественное объяснение. Это было известно как «эффект ух-ты», названный в честь знаменитого инцидента, случившегося в первые десятилетия работы СЕТИ, когда впечатляющая, но мимолетная аномалия была увидена лишь раз — и больше никогда.
Наконец Милли убедили слова самого Джека Бестона, произнесенные им на одном из еженедельных отчетных собраний. Он тогда выдал предупреждение:
— Мы здесь функционируем в классическом режиме «медленно поспешай». Я десять лет работаю в проекте «Аргус». И я ожидаю, что буду работать здесь еще десять, двадцать, тридцать, сорок лет — возможно, до тех пор, пока меня отсюда вперед ногами не вытащат. Но не позволяйте себе из-за этого впасть в заблуждение, будто все наши находки не представляют собой нечто абсолютно неотложное. В этой игре нет приза тому, кто придет вторым. Если вы считаете, что выполняете славную работенку, можете быть уверены, что кто-то в проекте «Цербер» час за часом вкалывает не хуже. Там компетентная группа, хорошо финансируемая и прекрасно организованная.
В этих словах прозвучало уважение к Филипу Бестону. Так Милли впервые услышала, как Джек положительно высказывается об Ублюдке.
— Только не заявляйтесь ко мне с каждой недоношенной идеей или подозрением, — продолжил тогда Джек. — Проверяйте это дело семь раз справа налево, потом семь раз слева направо. Но если оттуда по-прежнему что-то торчит — а в большинстве случаев торчать не будет, я вас уверяю, — тогда несите его ко мне и только ко мне. Неважно, чем я занят, день это или ночь, сплю я или бодрствую, принимаю душ или сижу на унитазе, сразу же до меня добирайтесь.
Сразу же.
Милли зафиксировала свои результаты в их конечной форме и вышла из кабинки. У нее хватило ума запереть за собой дверцу. Если остальные на станции «Аргус» узнают, как далеко она собралась зайти, она станет посмешищем.
