Внутри с полдюжины масляных ламп освещали продолговатый зал. Посередине усыпанного песком пола размещалась большая металлическая пластина, на которой стоял серебряный пьедестал. На вершине его лежала черная бархатная подушка, накрытая стеклянной полусферой.
Посыльный с Мерчисоном заторопились к дальней стене, где несколько человек сбились в кучку вокруг распростертой неподвижной фигуры. Но Дарвин остановился в двух шагах от двери, озадаченно морща нос и втягивая воздух. Простояв так секунд десять, доктор двинулся к пьедесталу и внимательно осмотрел пустующую подушку. Потом с силой ударил тростью об пол, прислушался к гулкому отзвуку и только после этого присоединился к остальным.
Тело лежало навзничь. Глаза были открыты, руки раскинуты. Дарвин опустился на колени подле покойника и изумленно ахнул: это оказался тот самый черноволосый незнакомец из таверны «Голова вепря».
— А вы кто такой, сэр? — осведомился один из присутствующих, хорошо одетый джентльмен в тяжелом шерстяном пальто, из-под которого виднелись полы сутаны. — За магистратом уже послали.
— Я Эразм Дарвин, врач, — отозвался Дарвин, не поднимая головы. — Но боюсь, этому бедняге я уже помочь не в состоянии. Кто-нибудь его знает?
— Я знаю, сэр, — выступил вперед ночной сторож с жезлом и потайным фонарем в руках. — Последние два года он тут постоянно ошивался, особливо когда пропадало что-нибудь из драгоценностей. Только вот ни разу доказательств не хватало, чтобы отправить его поплясать в Тайберне. [13]
— Это вы послали за мной, обнаружив его?
— Никак нет, сэр, не я.
— Тогда кто же?
Все молчали. Дарвин повернулся к посыльному, но тот твердо покачал немытой головой.
— Ни один из этих джентльменов, сэр. Какой-то человек, я его никогда раньше не видел, дал мне флорин на Лауэр-Темз-стрит и сказал, мол, на выставке кто-то помирает, пускай я сбегаю в «Голову вепря» и приведу доктора Эразма Дарвина.
— Я видел несчастного в этой самой таверне живым менее часа назад. — Склонившись над покойником, Дарвин пощупал ему запястье, потом прикоснулся к виску, губам и впадинке на шее. Расстегнув фланелевую куртку, наскоро обследовал грудь и живот. И наконец встал. — Он мертв не более тридцати минут. Кто его нашел?
— Да вот я и нашел. — Сторож приподнял жезл. — На первом же обходе. Вижу — окно с задней стороны открыто, дай, думаю, погляжу, что там такое. Ну, открыл дверь, — он встряхнул тяжелой связкой ключей, — ими вот. Захожу. А он тут, мертв-мертвехонек. И рубина нет.
