— Нет, нет, тут совсем не то, о чем вы могли подумать, — поспешно перебил он. — Все гораздо проще и, я бы сказал, банально: на днях моя жена уехала в Штаты. Насовсем. Официально получила развод и уехала. А мы остались, нам с Амуром не нужны никакие Америки. (Он умолчал, что осталась с ним и его дочь Ольга — студентка МГУ.)
— Я даже не знаю, как мне… выразить вам свое сочувствие или… — в некоторой растерянности проговорила Таня.
— Сочувствие? Да нет же, скорее «или», — добродушно заулыбался Силин. — Во всяком случае, разлука была без печали. Вот только Амур. — Он потрепал собаку по голове. Таня обратила внимание на его руку — сильную, твердую, с крупными, как желуди, ногтями на довольно тонких пальцах. Удивительное прямодушие судьи, его откровенность вызывали в ней ответную симпатию. И она, преодолевая внезапное смущение, не дожидаясь его любопытства, которого, впрочем, могло и не быть, как-то непроизвольно сообщила:
— А мой сегодня тоже улетел в дальнее зарубежье, в Испанию.
Силин хотел спросить: «тоже насовсем»? Но решил не проявлять чрезмерного любопытства и промолвил, как бы размышляя про себя:
— Теперь все понятно.
— Что именно? — Таня уже пожалела о сказанном.
— У вас такие печальные глаза, Татьяна Васильевна, что мне подумалось: у этой девушки какая-то неприятность.
Сказанное так естественно слово «девушки» вызвало у Тани легкую улыбку, и, быстро погасив ее, Таня согласно кивнула:
— Да, теперешняя жизнь — одни сплошные неприятности.
— Неприятности? Нет, уважаемая, — кошмар. Иногда думаешь — а может это сон? Просто не верится, что такое возможно!.. История такого не знала.
— Приятно слышать, значит, вы патриот, — искренне похвалила Таня. — Для судьи это очень важно.
Силин понял, что она имеет в виду. Сказал:
— Суд должен при любой власти быть праведным. Должен бы… — И потом без всякого перехода: — Тут на днях по телевидению русский американец небезызвестный телеопричник Познер изгалялся над великим Тютчевым, над его стихом «Умом Россию не понять» и, конечно, над Россией. Издевательски, цинично сравнил Россию с Панамой. Конечно, познерам Россию не понять. Для них она — географическое понятие, объект для грабежа и издевательства, жирная кормушка.
При этих словах Таня вспомнила Анатолия Натановича Ярового и с болью в голосе произнесла:
— И откуда только их набралось, этих познеров? Заполонили всю Россию.
Амур заволновался, встал на ноги, огромный, могучий, понимающе посмотрел на хозяина.
