— Наверное, стыдно стало, что завоевал его в битве с рабами, — предположил Синдарх.
Он уже давно вернулся и терпеливо ждал, когда от него потребуют отчета о результатах визита в ложу Филиппа.
— Значит, он благородных кровей! — безапелляционно заявила Натали.
Похоже, к тому же мнению пришли и зрители.
— Мне б одежонку мою, — шепнул на ухо Бержерону Кирилл, — а то как-то неудобно. Здесь все-таки дамы.
Владелец ристалища понимающе кивнул головой и сделал знак слугам. Пока юноша натягивал на себя джинсы, кроссовки и майку, зрительный зал гудел, как растревоженный улей. Версии о происхождении безымянного героя строились самые фантастические. Графы, бароны и князья мысленно перебирали всех своих незаконных отпрысков и таращились на Кирилла, пытаясь отыскать родовые черты. Закончив туалет, юноша вздохнул с облегчением, а трибуны загудели еще громче. Дымчато-серый кот на груди Кирилла привел всех в недоумение. Такого герба здесь не знал никто. Только Литлер почему-то вздрогнул и побледнел.
— Это явно герб. Но чей? — почесал затылок Мордан.
— Может, он с Торо? — предположила Натали.
— После Гуцарта Великого на Торо одни джунгли остались.
— Там целый континент. Вдруг в самых дебрях, в глубинке?
— Разрешите поинтересоваться, — деликатно кашлянул Бержерон, которого тоже разбирало любопытство, — откуда у вас это?
Кирилл с недоумением посмотрел на свою майку.
— Мама дала, — пожал он плечами.
— Родовой герб! — азартно тряхнула кудряшками Натали.
— Позвольте уточнить… э-э-э… — Бержерон был явно в затруднении. — Как вас величать?
— Кирилл.
— Кирония! — ахнул герцог Ламер. — Она все-таки существует. Не врут легенды…
— Кирония… — едва слышно прошептал Литлер побелевшими губами. — Не зря я с тобой остался, Дэйн.
— Что с тобой, папа?
— Так. Сердце что-то… Проводи меня, сынок.
Испуганный Дэйн подхватил пошатнувшегося отца и повел его к выходу, бережно поддерживая под локоток.
— Очень приятно познакомиться, — расшаркивался меж тем владелец ристалища перед победителем, — Бержерон. К вашим услугам. Но… э-э-э… Вы не совсем меня поняли… Ваш титул…
— Ну, ты даешь, мужик! — ухмыльнулся Кирилл, из которого вдруг поперла дурь. — Титул ему подавай!.. Я ж те эвританским языком говорю: Кириллом меня зовут. Для друзей — Кирюха. Но это для тех, с кем я уже пуд соли съел. А ты зови меня просто: Ваше Высочество…
— Кто посмел обратить в рабство лицо царских кровей? — взревел возмущенный Мордан.
Трибуны загрохотали. Эвританская знать была возмущена.
