— … развращению наших послушников — подскочил Бимен. Глаза его метали молнии. — Чувствую, я здесь в меньшинстве, но у меня есть право вето! Сарката…
— Ваша Мудрость, — Нучард соизволил тоже оторваться от кресла, — я не закончил свою мысль.
— Заканчивайте, отец Нучард, — прохрипел глава ордена.
— Предлагаю направить его мощную разрушительную силу на благо Эвритании.
— Слава богу, хоть признал, что разрушительную… — буркнул Бимен. — И куда ты ее предполагаешь направить?
— Куда угодно. Хоть на Черную Звезду, хоть на Соломею… Уверен — Саркат справится.
— На Черную Звезду к пиратам? — тихо ахнул Тимон, но, получив пинок под столом, заткнулся.
— С ними, если они примкнут к Литлеру, и воины ордена справятся, а вот на Соломее ни один наш разведчик еще не удержался! — мстительно усмехнулся Бимен. — Амазонки к себе никого не подпускают. Вот туда его и отправим. Причем немедленно!
Глава ордена начал читать заклинание вызова.
— Ваша Мудрость, — заволновалось собрание. — Может, попозже? Он в нирване…
На столе прямо перед их носами материализовался пухленький мужичок в ночном халате, спавший в обнимку с пустым кувшином из-под вина.
— А вот и наш философ… — хмыкнул Бимен, рассматривая плешивую голову в стельку пьяного Сарката. Ароматы, исходившие от магистра философии, были столь характерны, что сомневаться, чем вогнал себя в нирвану «святой» отец, не приходилось. Глава ордена поднял посох.
— Ваша Мудрость, — испугался Нучард, — нужно же объяснить ему, что нам надо от амазонок…
— Об этом должен знать любой магистр, — жестко сказал Бимен.
— Он же не любой… — страдальчески сморщился отец Наин.
Но Бимена уже нельзя было остановить. Направив посох в сторону опального философа, он произнес заклинание, и тело Сарката с легким хлопком исчезло. Философ отправился с секретной миссией на Соломею, не соизволив даже проснуться. В зале стало темнеть. Черный диск луны медленно наползал на солнце.
К возвращению голосов Кирилл был готов морально и физически. Он решил их глушить. И, как только они вернулись, врубил на всю мощь музон. Сдернул дедову катану со стены, выдернул клинок из ножен и запрыгал по комнате, выполняя сложные фехтовальные каскады и оглушительно вопя:
Вот такая я зараза, вот такая я свинья!
Поцелуй меня три раза, будешь девочка моя!
— Ну что, козлы? Съели?
— Попрошу не выражаться, настоящему герою это не к лицу.
— Да пошли вы! — отмахнулся Кирилл, продолжая прыгать.
— Слушай, Фарадан, а по-моему, он не хочет быть героем.
