– Но из-за этого пропадает несомый Нилом плодородный ил…
– Это так, – согласился Абер. – Тем не менее, система плотин позволила расширить площадь пахотной земли, вырвать у пустыни многие гектары…
Смуга, до той поры занятый наблюдениями за отдыхающими дромадерами, почти не вслушивался в разговор. Сейчас его внимание привлекла шеренга шадуфов. Все они выглядели одинаково. На конце длинной жерди висела веревка с ведром либо корзиной из лыка. Другой конец жерди держал человек, терпеливо набиравший волу с поля, расположенного ниже, и переливал ее выше, где у следующего шадуфа стоял другой феллах.
– Они похожи на стаю журавлей, – заметил Вильмовский.
– А мы в Польше так похожие колодцы и называем, – вступил в разговор Смуга.
– Это самый простой, ручной способ орошения. Очевидно, это очень бедная деревня, – объяснил Абер. – Феллахи ухитряются таким способом заливать водой полтора феддана[83] в сутки.
– А вот там, видишь? – спросил у Вильмовского Смуга. – Это сакийя!
– В самом деле, – улыбнулся Вильмовский. – Корова ходит по кругу.
– Не корова, а буйвол, – в свою очередь рассмеялся Смуга.
– Он ходит по кругу с завязанными глазами, чтобы не одуреть от этой монотонной ходьбы.
– Давай подойдем поближе, – предложил Смуга, – там столько детей.
Действительно, около сакийи их крутилось множество. Некоторые подстегивали животное, чтобы оно не останавливалось. Привязанный к дышлу буйвол терпеливо отмеривал шаг за шагом, пуская в движение огромное деревянное колесо с прикрепленными к ободу глиняными либо кожаными ведрами, которые черпали воду из канала и разливали ее по желобам, распределяющим воду по всему полю. Монотонному одуряющему скрипу водоворота вторило детское пение.
– Вы понимаете, о чем они поют? – спросил Абер.
– Наверное, о трудном и скучном деревенском житье, – внезапно погрустнел Вильмовский, ему вспомнились убогие польские деревни.
– Вовсе нет! Они поют о красоте жизни, о радости труда. Правда, припев весьма прозаический.
Приди, приди моя овечка, Пусть будет полным кошелек.
– Да, это так важно – уметь радоваться тому, кто ты есть и чем занимаешься, – произнес Смуга.
– Здесь перед вами самое распространенное оросительное устройство. Во всем Египте вдоль Нила расположено более пятидесяти тысяч сакий или похожих на них архимедовых винтов.
Стоянка подошла к концу. Караван миновал выросшее среди полей хозяйство, называемое здесь эзба. Пересек прелестный пальмовый лесок, проехал по аллее акаций и сикомор. Вдали был по-прежнему виден Нил, все меньшими казались пальмы, лиловые в сиянии солнца, завершавшиеся букетами из листьев.
