Бартан поднял лодку на пятьдесят футов и описал над фургонами круг, чтобы порадовать Сондевиру, но прежде всего – чтобы испытать соединения и швы добавочными нагрузками поворота. Придя к утешительному открытию, что корабль вполне способен держаться «на плаву» – пока, во всяком случае, – он сдержанно помахал рукой зачарованным переселенцам и двинулся на запад. Был почти полдень, солнце стояло близко к зениту, так что защищенный от ярких лучей тенью шара Бартан с удивительной четкостью видел расстилавшееся внизу болото, похожее на снеговое поле с разводами пастели; с ним резко контрастировали далекие холмы, казавшиеся почти черными. На небосводе любоваться было нечем за исключением редких вспышек ярких сверх обычного метеоров. Сияние солнца затмевало все, кроме самых горячих звезд, и даже Дерево – главное созвездие южного небосклона – едва виднелось слева по курсу.
Спустя несколько минут ровного полета страх начал понемногу таять. Звук сопла быстро угасал в вечном покое. От Бартана почти ничего не требовалось – знай держи курс да подкачивай воздух в резервуар, из которого подаются кристаллы в камеру сгорания. Он бы даже наслаждался полетом, если бы в ушах не звучали прощальные слова Джопа Тринчила. В который раз Бартан пожалел, что так и не убедил Сондевиру расстаться с сектой Исконного Первородства.
Когда случилось Великое Переселение, ему было всего два года – возраст, от которого почти не остается ярких воспоминаний. Но подробные отцовские рассказы восполнили пробелы в памяти и дали четкое представление об исторической подоплеке. Король Прад, чтобы спасти свой народ от птертовой чумы, был вынужден построить эвакуационный флот, способный перекочевать с Мира на Верхний Мир. Идея встретила серьезную оппозицию в лице Церкви. Основной догмат альтернистской религии гласил: душа умершего перелетает на Верхний Мир, там реинкарнируется в младенце, живет до кончины физического тела и возвращается на Мир тем же путем – вечный и неизменный цикл. Идея государя – создать тысячу кораблей для путешествия на Верхний Мир физических тел – глубоко оскорбила тогдашнего лорда-прелата. Он возглавил мятеж и едва не сорвал королевскую затею, но все-таки Прад, надо отдать ему должное, добился своего.
Когда стало ясно, что на Верхнем Мире никаких людей нет, как нет и двойника цивилизации мирцев, колонисты постепенно расстались с религиозными предубеждениями, и если суеверия не искоренились полностью, то в этом, считал отец Бартана, виноват лишь неистребимый человеческий иррационализм.
