Он не закончил фразу, а лишь сделал какой-то усталый и безнадежный жест. Текс почувствовал, что есть нечто такое, что вызывает в шерифе болезненные воспоминания, но тем не менее он не задал ни единого вопроса.
Он видел, как шериф о чем-то усиленно думает, и ждал, пока тот не заговорит сам.
— Вы хорошие парни. И ты, и Ченго. Я бы с удовольствием сделал вас помощниками шерифа. Ты бы не взял на время шерифскую звезду, Текс?
— Даже не знаю, что и ответить, — ответил Текс. — Мой друг Ченго — апач. А ни один белый не потерпит, чтобы звезда шерифа красовалась на груди краснокожего.
— Перед законом все люди равны, какого бы цвета ни была их кожа. И служить закону может любой честный человек, даже если у него кожа красная, желтая или черная. Все зависит от его характера и взглядов на жизнь.
— Хорошие слова ты говоришь, Фрэнк, — ответил Текс. — Только не думаю, что все белые думают так же, как и ты.
— Ты прав, Текс, — ответил шериф. — Но кто спрашивает о том, что думают другие. Храбрый человек действует так, как он считает правильным. Ну, так как? Возьмешь ты звезду шерифа?
— А разве мы не можем сражаться с тобой вместе плесом к плечу без звезды шерифа?
Олсен покачал головой.
— Поверь мне, Текс, вы еще попадете в такие ситуации, в которых без этой звезды вы пропадете.
Текс все еще находился в нерешительности. Он не мог избавиться от чувства, что шериф делал свое предложение, имея в виду непонятные ему намерения.
Но что, черт возьми, он хотел от него?
Почему Олсену было так важно, чтобы он и Ченго взяли шерифские звезды.
— Ну? — снова спросил Олсен.
Текс Хондо решился.
— Ну хорошо, Фрэнк. Я возьму звезду. Но Ченго она не годится… Вернее, он сам должен решить этот вопрос.
Шериф улыбнулся, кивнул и посмотрел на Ченго.
— Ты наверное слышал, о чем мы тут говорили, Ченго, — сказал он. — Ну, как, хочешь ты взять звезду?
Тот приложил руку к сердцу и с серьезным достоинством кивнул.
— О'кей! — сказал Олсен с довольным видом. — Текс, звезды находятся у меня в куртке, в кармане.
Через пару минут шериф уже прикрепил шерифские звезды на грудь Текса и Ченго, и пока он говорил слова присяги, те по индейскому обычаю, приложили свою правую руку к сердцу.
После того, как со всей этой процедурой было покончено, Фрэнк Олсен снова довольно улыбнулся и тихо, но решительно заявил:
— Теперь вы — представители закона, амигос, но я являюсь вашим начальником. И вы наверняка знаете, что вы обязаны подчиняться моим распоряжениям.
