— Демоны? — Карандиец вздрогнул и сделал знак, отгоняющий зло. — Никогда о них не слыхал. Иначе мы с моим кабанчиком уже были бы высоко в горах, где нас бы днем с огнем не нашли.
Гарион чувствовал невольную симпатию к старику. Его безграмотная речь была не лишена определенной музыкальности, а проницательная, хотя и наивная оценка окружающего хаоса свидетельствовала о живом уме, стирающем социальные различия. Гарион с сожалением увидел, как Шелк махнул головой в сторону двери. Он осторожно снял с колен голову поросенка. Животное выразило свое недовольство хрюканьем.
— Боюсь, что я должен идти, — сказал Гарион карандийцу, поднимаясь со скамьи. — Спасибо за компанию. — Остановив проходящего мимо слугу, он сунул ему монету. — Подайте моему другу и его поросенку все, что они захотят.
— Спасибо, приятель, — широко улыбнулся старый карандиец.
— Не за что. — Гарион посмотрел вниз. — Всего наилучшего, кабанчик, — добавил он.
Поросенок опять весьма нелюбезно хрюкнул и побежал вокруг стола к хозяину.
Сенедра наморщила нос, когда Гарион подошел к тенистой роще, где ждали дамы.
— Что ты там делал, Гарион? — спросила она. — От тебя ужасно пахнет.
— Я познакомился с поросенком.
— С поросенком? — воскликнула она. — Зачем тебе это понадобилось?
Они снова двинулись в путь, обмениваясь добытой информацией. Оказалось, что хозяин поросенка обнаружил исключительно четкое и полное понимание ситуации в Воресебо. Гарион повторил их разговор, подражая диалекту карандийца.
— Неужели он в самом деле так говорил? — недоверчиво хихикнула Бархотка.
— Ну, не совсем, — ответил Гарион. — Отдельные слова я просто не мог понять. Зато с поросенком мы отлично друг друга поняли.
— Гарион, — сердито сказала Полгара, — не мог бы ты держаться позади, пока воспоминание о твоем новом знакомом слегка выветрится?
— Хорошо, тетушка, — кивнул Гарион и притормозил Кретьена. Большой серый конь, несомненно, был также раздражен неприятным запахом, исходящим от седока.
Подчинившись требованию дам, Гарион вечером искупался в ледяной горной речке. Когда он, дрожа всем телом, вернулся к костру, Белгарат посмотрел на него и сказал:
— Думаю, тебе лучше снова напялить доспехи. Если половина из того, что сообщил тебе твой приятель с поросенком, правда, они могут тебе понадобиться.
Следующее утро было ясным и холодным. Тяжелая и неудобная кольчуга холодила кожу даже сквозь тунику. Дарник вырезал для Гариона копье и прислонил его к дереву, к которому были привязаны лошади.
