— Начало восьмого? Что ж, неплохо. Слушайте, Вуд, я разговаривал о вас с людьми, которые вас знают. Мне стало известно, что вы выступали за легкоатлетическую команду «Уэст Пойнта» в нескольких крупных соревнованиях. Это так?
— Да, сэр.
— Какие дистанции?
— Ну, длинные меня никогда не привлекали. Я спринтер.
Он был рад поговорить на эту тему и хоть ненадолго отвлечься от тягостных мыслей.
— На сотне и двухсотметровке я чувствовал себя довольно уверенно, сэр.
Он усмехнулся.
— Ребята шутили, что я так хорошо бегаю лишь благодаря этой моей оглобле, — он потрогал свой нос. — Они говорили, что эта штука помогает мне преодолевать сопротивление воздуха.
— А после училища вы занимались бегом?
— Я десантник, сэр. Каждый день по шесть миль — вот моя норма. Ну и несколько спринтерских забегов, чтобы поддерживать форму.
Подполковник улыбнулся.
— Дело в том, что я и несколько других офицеров — майор Уилтон, например, и лейтенант-коммандор Карриган — обдумывали тут одну идейку. Мне бы хотелось знать, не присоединитесь ли вы к нам.
Майор Уилтон был пехотным офицером, Карриган — флотским. Оба они пользовались большим уважением.
— Здесь мы ничего не можем вам приказывать, Вуд, — продолжал Янг. — Как вы себя чувствуете?
Вуд внимательно взглянул на лицо подполковника, почти скрытое в полумраке.
— Довольно неплохо, сэр.
— Похоже, что вы сохранили лучшую физическую форму из всех нас. К тому же, вы — самый быстрый бегун. Мы планируем организовать побег. Но побег лишь для одного человека. И мы хотим, чтобы этим человеком стали вы, Вуд.
— Но сэр…
— Позвольте мне закончить, лейтенант.
Янг усмехнулся.
— Конечно, приходится признать, что этот ваш нос представляет собой отличную мишень, но…
Вуд засмеялся, глядя на свои руки.
— Ладно, шутки в сторону, — продолжал Янг. — Я скажу вам ваше задание, вы можете согласиться или отказаться. Поверьте, никто вас за это не осудит, и, если нам повезет выбраться отсюда, отказ не будет зарегистрирован в вашем послужном списке.
— Да сэр, я понял. Что от меня требуется?
— Мы уже некоторое время обсуждали этот вопрос и пришли к выводу, что никто не знает, что мы изолированы в этом поезде. Наши семьи, наши жены находятся в полном неведении. И остальные граждане Соединенных Штатов даже не подозревают, что творится в их стране.
Кто-то должен рассказать им правду. Охранники находятся на крышах вагонов, и массовый побег был бы возможен, однако многие люди уже очень ослабели. Нельзя посылать их на верную смерть.
