— Да.
— Наверное, вы правы. Но не обращайте внимания: я акционер этой авиакомпании.
— Я вам не верю, — резко сказала женщина.
— Тогда другой вариант — я инспектор из службы безопасности полетов. К нам поступила жалоба, что в самолетах этой фирмы используются негодные защитные ремни, и я хочу взять один на экспертизу.
— Слушайте, перестаньте нести чушь, иначе я сейчас позову…
— Кого? Одного из террористов? — спросил Фрост, пристально глядя на нее своим единственным глазом.
— Тогда скажите мне правду, зачем вы это делаете. Я требую.
— Я подготавливаю себе оружие.
— Что? Какое еще оружие?
— Ну, цеп или кистень, или как они там назывались в старину? Знаете, такая штука, ты ее раскручиваешь, вопишь диким голосом, а потом лупишь кого-нибудь по башке. Что-то в этом роде.
— Да вы сумасшедший.
— Возможно. А что?
— Вы собираетесь обезвредить террористов? В одиночку?
— А вы что, хотите записаться добровольцем в мою команду?
— Нет, но…
— Тогда закройте рот. Прошу прощения.
— Не закрою. Зачем вам это нужно?
— Сказать правду?
— Конечно.
Фрост покачал головой; плотный материал ремня был уже почти перерезан.
— Видите ли, я из тех парней, которых обычно называют наемниками. Только что я вернулся из Монте-Ассуль. Знаете такое место?
— Но это ведь та страна, где…
— Точно.
— И вы тот самый человек с повязкой на глазу, о котором столько писали газеты?
— Именно. А потому, если я ступлю на кубинскую землю, то не пройдет и тридцати секунд, как уже окажусь в ближайшей камере пыток. Впрочем, может быть кто-то из людей Кастро смилостивится и всадит мне пулю… чуть не сказал: между глаз. К сожалению, это невозможно.
Фрост коснулся пальцем своей повязки и послал женщине улыбку.
— Но тут же не Монте-Ассуль, — сказала шатенка с испугом. — Тут есть стюардессы, пассажиры…
— Да, есть стюардессы. Одна из них сейчас находится в переднем отсеке с ножом, приставленным к горлу. В любой момент ее могут убить. Хотя не думаю, чтобы террористы стремились к этому. Короче, я жду подходящего момента, чтобы нанести удар. Хотите мне помочь?
— Конечно нет. Вы сошли с ума.
— Ну, ладно.
Фрост наконец отделил ремень от сиденья и спрятал ножик. Он намотал ремень на правую руку и легонько взмахнул ею, проверяя действие своего необычного оружия.
— Жаль, что пряжка такая легкая, — с сожалением произнес он, а потом наклонил голову и выглянул в проход.
На пороге двери, которая вела в носовой отсек, появился человек и поднял руку.
— Командир сказал правда, — произнес он с сильным акцентом. — Никто не двигаться, а то женщина будет убить.
