Тут дверца распахнулась, и Лили увидела Ремингтона. От неожиданности она чуть не закричала, но он предусмотрительно зажал ее рот ладонью.
– Да это же я! – Он сел рядом и, обняв, прижал ее к себе. Он держал ее очень бережно и нежно, хотя слова его прозвучали несколько резко. Он убрал с ее рта ладонь, но по его настороженному лицу она поняла, что он опасается, как бы она не вздумала кричать.
– Вы в безопасности, я никому не позволю причинить вам зло. Дышите глубже, черт возьми.
Лили кивнула и послушно постаралась сделать глубокий вдох.
Он вдруг с яростью взглянул на Гарри.
– Проклятие! Что вы с ней сделали?
Эта его ярость поразила Лили. Она взглянула на Гарри – тот испуганно вжался в спинку сиденья, не меньше ее пораженный угрожающим тоном герцога.
– Н-ничего! Пока вас не было, она просто тихо сидела и о чем-то думала.
Мужчины сердито переглянулись, затем Ремингтон кивком велел Гарри постучать вознице, и мгновение спустя экипаж опять тронулся в путь.
Лили высвободилась из объятий герцога и чуть отодвинулась, но он продолжал обнимать ее за плечи, словно боялся отпустить ее от себя хоть на миг. Приподняв другтой рукой подбородок, он терпеливо ждал, когда она посмотрит ему в глаза.
– Как вы? С вами все хорошо?
– Вы заставили меня… – прошептала девушка. – Я… вспоминала. – Она закрыла глаза, и он почувствовал, как задрожали ее плечи. – Ужасно!
– Что именно вы вспомнили? Скажите хоть что-нибудь, что могло бы прояснить картину.
– Я ударила его. – Она показала рукой на то место на голове, куда пришелся удар подсвечника. – Он был весь в крови. Наверное, он еще там.
Ремингтон выразительно взглянул на Гарри.
– Скажите кучеру, пусть поторопится.
Ремингтон вышел из кареты и пристально посмотрел на Кроффорд-хаус. Затем он повернулся, чтобы помочь Лили. Он не сводил с нее глаз, и, хотя ее ноги уже коснулись земли, его рука все еще обвивала ее талию. На какое-то мгновение ей даже показалось, что ему хочется прижать ее к себе. Однако вместо этого он неожиданно отпустил ее и резко отвернулся, помахав рукой в сторону большой дорожной кареты, которая следовала за ними.
Лили отошла к воротам и, обхватив рукой холодный металлический столб, стала молча глядеть на огромный каменный дом. Она вдруг подумала, что никогда и нигде не испытывала такого страха, как сейчас, при виде родных стен. Какая злая ирония судьбы! Она боится собственного дома и с ужасом думает о том, что ей придется в него войти. И при этом ее защитником и спасителем стал человек, с которым она поклялась себе никогда не разговаривать. Поистине, жизнь жестоко над ней насмехалась.
