– Вы, кажется, чем-то очень довольны, ваша светлость, – медовым голосом пропела она, удовлетворенно отметив, что в его улыбке мелькнула настороженность. Лили воспряла духом и стала надеяться, что он не заметил ее дурацкого восторга, от которого она в первые минуты просто онемела. А может, он просто принял ее за дурочку? Если он надеялся заморочить ей голову, пусть не думает, что его замысел удался. Она томно опустила ресницы – эту уловку Лили подсмотрела у флиртовавших с ним дам – и спросила елейным тоном: – Чем я сумела вызвать вашу милостивую улыбку?
Он немного смутился, словно не ожидал, что она заговорит. Его улыбка медленно погасла.
– Исключительно восторгом. Любой джентльмен на моем месте был бы счастлив вальсировать с такой очаровательной женщиной.
– В самом деле?
Она наклонила голову в знак того, что оценила его комплимент, а затем стала вглядываться в его лицо. Ну что она хочет увидеть в этих дьявольских глазах? Чуточку сострадания? Или хоть намёк на интерес? Что бы она там ни искала, он все равно себя не выдаст. И хотя комплимент его показался Лили вполне искренним, она с откровенным лицемерием парировала:
– Ну а на моем месте любая леди была бы счастлива танцевать вальс со столь привлекательным джентльменом! – Она надменно вскинула брови и продолжила, ни на миг не замедляя темпа: – Вот только жаль, что эта счастливица не может не думать о том, какие козни изобретает в данный момент невеста джентльмена. Козни, которые она обрушит на бедную счастливицу, хотя с ней и танцуют-то исключительно для того, чтобы вызвать ревность у… леди Маргарет.
Уголки его рта чуть дрогнули, но он, однако, сдержался. Проплывая в танце мимо кого-то из знакомых, он кивнул, а затем eго взгляд вновь обратился к ней.
– Откуда вы это узнали? – резко спросил он, явно раздосадованный.
Она постаралась за улыбкой спрятать боль, которую ей причинили его слова. О, как она хотела, чтобы ее предположения не подтвердились. В ее мечтах он был добр и деликатен, как подобает истинному джентльмену.
А деликатности герцога не хватило даже на то, чтобы солгать.
Она придумала себе слишком совершенный образ, и он рассыпался в пух и прах от одной только мимолетной встречи с этим человеком. Три долгих года она обожала человека, не достойного и трех минут ее внимания! Боль, которую она испытала, услышав о его помолвке с Маргарет Грэнджер, тускнела в сравнении с мукой, сжимающей сейчас ее сердце. Конечно, герцог Ремингтон не виноват в том, что не похож на кумира из ее грез, но все равно она чувствовала себя обманутой.
