— Но… — Умудренную жизнью, смелую, искушенную женщину в одну секунду смыло волной потрясения. — Но ты не можешь… Ты должен…
— Тебе следовало узнать обо мне одну мелочь, Цыпленок Мел, — прервал он ее бессвязную тираду. — Я никому ничего не должен. Я делаю только то, что хочу, то, что мне подходит.
— Значит, тебе не подходит жениться на мне?
— Можем мы поговорить об этом позже? Скажем, через неделю?
Его безразличный тон был окончательным оскорблением для нее.
— Нет! — Памела в ярости топнула ногой. — Или ты скажешь сейчас, или между нами все кончено! Ты понял?!
— Понял. — Он пожал плечами, давая ей понять, что ее гнев неуместен.
И он повернулся, чтобы уйти.
— Нет, Даниэл! Ты не можешь! Ты должен…
— Я уже говорил тебе, милая: я ничего никому не должен, — небрежно бросил он через плечо. — Я сам решу, что делать, и дам тебе знать.
— Разрешите, — услышала Памела и мгновенно вернулась из своего длительного транса в реальность.
Она стояла в проходе поезда, мешая пассажирам пройти к выходу.
— Ой, извините! — сказала она, покраснев, и отошла в сторону.
Да, не так легко избавиться от этих воспоминаний, они продолжают преследовать ее, ранить, мучить. Но она должна справиться с ними, должна взять себя в руки.
И она знает теперь, что для этого нужно сделать. Сначала она доедет до офиса. Ее коллеги наверняка заждались. А после работы… После работы она сделает что-то, что придаст ей уверенности для новой встречи с Даниэлом Грантом.
Она гордо расправила плечи, подняла голову и направилась к выходу из поезда.
— Ты выглядишь потрясающее Что ты с собой сделала?
Даниэл отреагировал именно так, как она ожидала. Сапфировые, широко распахнутые глаза сверкали от восхищения.
— Тебе нравится?
Опьяненная успехом, она сделала пируэт, чтобы продемонстрировать ему всю картину, а потом потеребила пальцами пышные, завитые вовнутрь локоны.
— Я вообще-то не собиралась подстригаться так коротко, но Стенли уговорил, сказал, что мне так будет лучше. Более стильно.
Стрижка помогла ей по-новому ощутить себя, и она бесконечно радовалась этому, приближаясь к внушительному зданию, где находилась его лондонская квартира. Она была готова к тому, что в холле ее остановит охранник и спросит имя, чтобы сверить его со списком гостей, была готова увидеть роскошные апартаменты. И все же, переступив порог его квартиры, была потрясена.
Квартира была открытой планировки, с мебелью из белого дерева. Из огромных окон была видна панорама Лондона: люди и машины казались ползающими муравьями.
