— Принц Боян сдержал принцессу Сапиентию, когда она рвалась в бой, навстречу смерти.
Брешиус внимательно посмотрел на нее, но Ханна не могла понять, о чем он думает.
Сопровождающие шаманский фургон рабы зажгли факелы. Когда переезжали через реку, волны действительно расступились, и Ханна даже не промочила ноги. Из лагеря доносились пение, ругательства и взрывы хохота. Мужчины беспрестанно прикладывались к флягам со спиртным и, опьянев, орали, ревели, пели и танцевали какие-то дикие танцы. Победа опьяняла их едва ли не сильнее алкоголя. Обстановка в лагере была накаленной.
— Моя бабушка говорила, что убить в бою — полдела, — решительно заявила Ханна.
— Мудрая женщина твоя бабушка, — отозвался Брешиус. — Что же она сказала о второй половине?
— Ну, вообще-то она до сих пор молится старым богам. Она говорила, что если ты пролил чью-то кровь, ты в долгу перед тварью божьей. Но большинство людей забывают этот древний закон, убивая на войне или в гневе. Тогда кровь пачкает их руки и остается в их сердце. В самом деле, когда дух отделяется от тела, эта энергия остается. Если не сдержать ее молитвой или не получить прощение за прегрешение, не совершить нечто созидательное, то враг рода человеческого прокрадется в сердце убийцы. Поэтому любую войну сопровождают ужасы, и те, кто принимал участие в битве, после нее должны молиться. А вы будете читать сегодня проповедь?
— Для тех, кто захочет. Но увы, мой хозяин и большинство унгрийцев все еще живут по старым законам, даже если и говорят, что верят в Господа. Принц Боян освятит свой брак и тем самым очистится. Сегодня вечером не уходи далеко от палатки принцессы Сапиентии, ее присутствия в лагере может быть недостаточно, чтобы защитить тебя от одного из пьяных от вина и крови молодых людей.
— Я буду осторожна, — пообещала Ханна.
Они подошли к королевской палатке, Боян и Сапиентия принимали поздравления. Однако как только появилась повозка его матери, он в тот же миг покинул друзей и направился к ней. Дверь открылась, из-под нее выдвинулись четыре ступеньки, по которым на землю сошли три пожилые женщины, они несли подносы с остатками еды и прикрытый ночной горшок. За ними из повозки вышла поразительно красивая молодая смуглая женщина: ее кожа была чуть светлее, чем у Лиат, шелковистые черные волосы ниспадали до пояса. Ее платье казалось сотканным из солнечного света, талию опоясывала по меньшей мере дюжина золотых цепочек; на шее сверкало золотое ожерелье, на пальцах поблескивали кольца с драгоценными камнями, в каждом ухе — по несколько сережек.
