Таллия снова разразилась истерическими рыданиями, словно ее собирались убить. Она с новой силой вцепилась Генриху в ноги, так что тот покачнулся и едва не упал.
— О Господи, — продолжала Сабела, — неужели никак нельзя избавить нас от этих воплей?
Она сделала знак своим сопровождающим, из свиты выступили несколько молодых и очень красивых мужчин, которые подняли Таллию и вывели ее из часовни. Лицо Генриха ничего не выражало, на нем была все та же каменная маска, которая так хорошо позволяла ему скрывать чувства.
— Давайте помолимся, — в наступившей тишине предложил Генрих, — за упокой души моей бедной матери. Она так хотела, чтобы мы перестали ссориться.
Епископ Констанция склонила голову и, сложив руки, произнесла:
— Как поется в псалме королевы Саломаи Премудрой, «Пусть будет мир между братьями и сестрами». — Она взглянула на Генриха, и у Ханны создалось впечатление, что они с братом уже давно спланировали эту встречу. — Пойдемте. Давайте помолимся.
В первый день лета, Люциасмасс, всегда устраивали праздник, и на сей раз пир устроили во дворце епископа. Ханна, которая в общем-то уже привыкла к королевским пирам, была потрясена роскошью этого — на столах, покрытых белоснежными льняными скатертями, лежали вышитые салфетки, перед каждым гостем, согласно его положению, стояло золотое, серебряное или медное блюдо, отполированное так, что в него можно было смотреться, как в зеркало. Возле каждой тарелки лежали столовые приборы. На королевский стол поставили жареного лебедя, в зал внесли блюда, на которых дымились и истекали соком куски запеченного мяса, жареные цыплята, молочные поросята. От волшебных ароматов текли слюнки. Молодые дворянки прислуживали за королевским столом, разливая вино, три арфистки услаждали слух присутствующих дивными мелодиями.
Ханна вместе с Хатуи стояла за спиной короля, поэтому ей тоже удалось попробовать кусочек лебедя и мясо с острым соусом, отведав который, она чуть не задохнулась — настолько острым тот оказался. Перед королем выросла толпа просителей, но Ханна никого не различала — у нее слезились глаза. Потом она услышала знакомый голос человека, который никогда не боялся стоять перед королем и говорить.
— Я оставил принцессу Теофану в Аосте, ваше величество. Она была цела и невредима, хотя путешествие через горы было нелегким. Я сообщил ей, что королева Адельхейд находится в городе Венначи, осажденном лордом Джоном Айронхедом, который хотел жениться на королеве, услышав о смерти ее молодого мужа.
