Эрменрих уже научился понимать Зигфрида без слов, а Зигфрид настолько превзошел своих приятелей в понимании и толковании воли Господа, что они безоговорочно признавали его превосходство.
— Что есть душа? — вопросил Зигфрид устами Эрменриха. — Это наша суть, хотя, конечно, мы не можем жить на земле без тела. Даже блаженный Дайсан воплотился в тело человеческое, ибо Владычица послала Сына своего, чтобы тот искупил грехи наши. Он не преклонялся ни перед кем, даже перед императрицей Тайсаннией, потому что знал, что поклонения достоин лишь Господь Всевышний. И тогда императрица приказала содрать с блаженного Дайсана кожу, как это делали в те времена с преступниками, вырвать у него сердце и отдать на растерзание собакам. Но разве мы не такие же псы, что, не раздумывая о сокровищах Господних, рычат и дерутся за каждый кусок?
Болдуин старался сдержать зевоту. Деревенские жители заволновались.
Принц с трудом поднял руку и почесал нос.
— Думаю, на сегодня достаточно, — сказал он.
— Прошу вас, верьте нам! — воскликнул Эрменрих. — Кровь блаженного Дайсана смыла все наши грехи.
Зигфрид подергал Эрменриха за полу и принялся знаками объяснять ему что-то. Потом отодвинул камыш, устилающий пол, и принялся чертить какие-то знаки.
— Ох! — Эрменрих вздрогнул и обеспокоенно посмотрел на Зигфрида. — Ты уверен… Принц Эккехард, он говорит… — Лицо Зигфрида выражало лишь непреклонную волю, и Эрменрих продолжил: — Он говорит, что те, кто не имеет достаточно веры, завтра на рассвете узрят чудо и тогда уверуют.
Эккехард отозвал их в сторону, когда крестьяне разошлись, разнося новости.
— О чем вы говорите? Я не хочу терять доверие этих людей из-за ваших бредней! Болдуин! Мы можем встретить мою сестру, и она отошлет нас домой из-за вашей ереси! О Господи! Хватит уже! — огрызнулся он на слугу, который смазывал синяки у него на плечах. — Решено, завтра мы выезжаем. Я уже могу ехать верхом и вообще чувствую себя намного лучше. Господи, спаси и сохрани! Всю ночь мне снились обнаженные суккубы, которые стонали и извивались в постели рядом со мной. Я чуть с ума не сошел! Я обещал, что не стану трогать девушек этой деревни, и не хочу нарушать слова. Я не собираюсь вести себя подобно Уичману, но нам надо поскорее отсюда уехать!
— Верно, ваше высочество, — сказал Ивар, поглядывая на Болдуина.
— Позвольте нам отправиться к костру, ваше высочество, — предложил Болдуин. — Деревенские сторонятся этого места, и там мы будем в полной безопасности.
