— Оставьте их, — наконец с отвращением произнес Уичман. — Приведите мне лошадь. — Он сплюнул под ноги. — Поехали! Есть места и получше. Возьмите кольцо Альтфрида, мы отдадим его сестре.
Они поехали прочь, выбираясь на главную дорогу. Странно, но после их отъезда солнце, скрывавшееся в облаках, выглянуло и озарило все золотистым светом. Костер запылал ярче. В ароматном дыме снова появились странные тени, которые поднимались к небу.
Наутро Эккехард все еще не мог поднять руки, но выглядел намного лучше, к тому же жители деревни носились с ним, как курица с яйцом, что ему весьма нравилось. Он получил лучшую постель в деревне — в ней и троим было бы просторно. Хозяин вымел пол полынью, чтобы выгнать блох. Слуг принца разместили по комнатам.
Но Зигфрид пропал.
Его нашли у костра. Судя по тому, какое количество золотистого пепла на нем осело, он провел здесь всю ночь. Когда все ушли в деревню, он остался возле огня. Завидев Ивара и Эрменриха, он схватил палку и написал в золе слова.
— «Пир в честь святого Меркуриуса Меняющегося», — прочитал Эрменрих, который разбирал почерк Зигфрида лучше, чем Ивар. — Принц Эккехард вел себя вчера по-настоящему благородно. — Эрменрих взял у Зигфрида палку и пошевелил угли. В воздух поднялось целое облако золотистого пепла. — Ох! — Эрменрих отпрыгнул назад и отбросил палку.
На углях корчился золотисто-красный червь.
Зигфрид бросился к Ивару и Эрменриху и оттащил их назад. Он так волновался, что сделал попытку заговорить. Он издавал какой-то клекот и шипение, пытаясь объяснить им что-то понятное только ему. Отчаявшись, он схватил палку и снова принялся писать в золе, но поднялся ветер и взметнул вверх золотистый пепел.
Сияющий червь исчез.
Зигфрид зарыдал.
— Это был знак, — зловеще сказал Эрменрих. — Вот только чей — Господа или врага рода человеческого?
Зигфрид опустился на колени и принялся молиться. Друзья не смогли сдвинуть его с места. Он молился весь день до вечера, деревенские жители приходили посмотреть на останки чудовища, но никто не осмелился подойти поближе и разворошить угли. Как ни странно, но с каждым часом угли пылали все ярче. После отъезда Уичмана деревенские девушки выбрались из леса. Сначала они пугливо прятались по углам, словно ожидая, что на них вот-вот набросятся люди Эккехарда, но когда поняли, что никто не собирается их обижать, осмелели.
— Может, наша проповедь достигла сердца Эккехарда? — спросил Ивар у Эрменриха за ужином. Им достался жареный цыпленок с горчицей, медовые кексы, зелень и черный хлеб с элем.
