Времени зевать не было. Он и все прочие прошли прямо в крепость, в грязный дворик, куда их согнали и где кастелянша Дуода и ее свита расселись за большим деревянным столом, выкликивая каждого по имени. Алан, как и все молодые люди, предстал перед сержантом Феллом.
— Лошадью управлять умеешь? Копье в руках держал? Или, может быть, работал с лошадьми? Нет, конечно нет. — Толстый сержант приказал следующему, стоявшему в строю, сделать шаг вперед.
— Но сэр… — в отчаянии начал Алан. Ведь его обещали обучить искусству войны.
— Иди, иди. Сейчас нет времени делать из новичков матерых солдат. Граф Лавастин уже выступил на поиски эйкийцев, и мы должны в течение двадцати дней выслать подкрепление. Иди, паренек, во вторую группу и не трать попусту мое время.
Получив эту отповедь, Алан отошел к другой линии, состоявшей из женщин, мужчин, юношей его возраста и девушек, людей разных званий, степеней и возрастов. Когда пришла его очередь, он подошел к кастелянше Дуоде. Та задала ему несколько вопросов, и он сам не слышал, как отвечает. Единственное, что он ясно видел, то, как красноватые волосы пожилой женщины, упрятанные под льняным головным убором, упрямо выбиваются и локонами ложатся на лоб и уши.
— Что за речь! — сказала она молодому клирику в длинной коричневой рясе странствующего священника, сидевшему рядом с ней и заполнявшему бумаги для графа Лавастина. — Ну, мальчик, брат Родлин найдет для тебя место в конюшне. Кто следующий?
— Но брат Гиллес обучил меня буквам. Многие из них я смогу аккуратно нарисовать.
Священник бросил на него заинтересованный быстрый ястребиный взгляд.
— А читать умеешь?
— Нет… нет, я еще не умею читать, но уверен, смогу помогать почтенному брату. Я умею считать… — Но священник уже отвел от него глаза, обращаясь к следующему кандидату. Алан расстроенно обратился к Дуоде. Все шло не так, как он хотел… — Но вы же помните, тетушка Бела говорила, что меня хотят посвятить…
— Дальше! — резко оборвала кастелянша. Молодая женщина вышла из толпы, и Алану не оставалось ничего, кроме как выполнить приказание.
Он нашел конюшни и сразу был приставлен к работе, с которой справился бы любой кретин, — наполнять тележку навозом и опорожнять ее на полях. Единственным его товарищем был слабоумный по имени Лэклинг, парнишка его возраста, тонкий как палка, с кривыми ногами и странно скособоченной нижней челюстью, из-за чего он не мог и слова толком произнести. Он был капризен и ленив настолько, что проще было заставить идти упрямого осла, чем его работать, но Алан не мог злиться на обиженное богами создание.
