От домика старика до монастыря было всего несколько шагов, дон Торрибио обратился к пленнику, полумертвому от страха:
— Слушай, приятель, вот мы и пришли, открой нам теперь двери.
— Но, ради неба, — воскликнул старик, еще пытаясь сопротивляться, — как я могу это сделать? Подумайте, я не имею никаких средств к тому…
— Слушай, — сказал повелительно дон Торрибио, — ты понимаешь, что у меня нет времени спорить с тобой. Или ты проводишь нас в монастырь и получаешь этот кошелек со всем, что в нем есть, или, если не хочешь провести нас, — добавил он, спокойно вынимая из-за пояса пистолет, — я тотчас раздроблю тебе голову!
Холодный пот выступил на висках у старца; он очень хорошо знал разбойников своей родины, чтобы сомневаться в исполнении их обещания.
— Ну что же! Решился ли ты? — спросил дон Торрибио, взводя курок пистолета.
— Погодите, кабальеро, не шутите этим, я попробую.
— Чтобы вернее удалось, вот тебе кошелек, — сказал дон Торрибио.
Старик с неимоверной радостью схватил его и медленно направился к двери в монастырской стене, раздумывая, каким бы образом он мог честно заработать подаренную сумму без личного риска — задача, которую, признаемся, нелегко было разрешить.
ГЛАВА VIII. Темная история (окончание)
Старик наконец решился. Вдруг счастливая мысль мелькнула у него в голове, и с лукавой улыбкой он приподнял молот, чтобы стукнуть в дверь. В ту минуту, когда он хотел опустить его, дон Торрибио удержал его руку.
— Что такое? — спросил Саладо.
— Одиннадцать часов давно уже пробило, все спят или должны уже спать в монастыре, не лучше ли испробовать другое какое средство?
— Вы ошибаетесь, кабальеро, — ответил старик, — привратница не спит.
— Ты уверен?
— Еще бы! — уверенно сказал старик, уже составивший план действий и боявшийся теперь, чтобы этот человек не изменил своих намерений и не вздумал взять деньги обратно. — Монастырь Бернардинок открыт и днем и ночью для тех, кто идет в него за лекарствами. Предоставьте действовать мне.
— Делай как знаешь, — ответил начальник шайки, отпуская его руку.
Саладо не заставил повторять разрешения, он поспешил опустить тяжелый молот, громко стукнувший по медному гвоздю. Дон Торрибио с товарищами плотно прижались к стене.
Через минуту окошко в двери отворилось, и в отверстии показалось сморщенное лицо привратницы.
— Кто ты, брат мой? — спросила она дрожащим и заспанным голосом. — Зачем стучишься ты в монастырь Бернардинок в такой поздний час?
— Пресвятая Дева Мария! — воскликнул Саладо с лицемерным видом.
