— Наконец-то! — сразу вскричали Луи и дон Тадео.
— Да, — печально отвечал ульмен.
Казалось, бедный индеец изнемогал от усталости и голода. Его усадили и подали кое-чего подкрепиться. Несмотря на индейское равнодушие и чувство достоинства, к которому предводители привыкают с детства, Курумила буквально набросился на поданное ему кушанье и пожирал его. Такое необычное поведение, противное арауканским обычаям, заставило призадуматься белых. Они поняли, что, вероятно, предводитель слишком много перенес, если пренебрег преданиями своего народа. Насытившись, Курумила без всякого приглашения сам принялся рассказывать с мельчайшими подробностями обо всем, что случилось после его ухода, как он увел молодую девушку из плена и как через час снова принужден был согласиться на ее предложение отдаться самой в руки врагов.
Оставив донью Розарио, храбрый индеец удалился для того, чтобы не быть взятым в плен. Но, невидимый похитителями, он следил за ними и не потерял ни единого из их движения. Это было тем легче сделать, что они его не разыскивали. Дон Тадео и Луи благодарили его за эту правдивую и чистую привязанность.
— Я еще ничего не сделал, — сказал он, — все надо начинать сызнова, и теперь это труднее: они больше, чем прежде, держат ухо востро.
— Завтра, — с живостью отвечал дон Тадео, — мы станем их преследовать по пятам.
— Да, — отвечал предводитель, — я знаю, что вы хотите отправиться завтра.
Все трое с удивлением посмотрели друг на друга: они не понимали, как то, что они желали сохранить в тайне, несмотря на все предосторожности, стало известно индейцу. Курумила улыбнулся.
— Для аукасов нет тайны, — сказал он, — если они задумают узнать что-нибудь. Антинагуэль знает все, что здесь происходит.
— Но это невозможно! — вскричал дон Грегорио.
— Пусть мой брат слушает, — спокойно отвечал предводитель, — завтра, с восходом солнца, отряд в тысячу человек выйдет из Вальдивии, чтобы везти в Сант-Яго пленника, которого бледнолицые называют генералом Бустаменте. Так ли?
— Да, — отвечал дон Грегорио, — надо сознаться, что все, что вы говорите, совершенная правда. Но кто уведомил вас об этом? Вот что странно.
— Тот, от кого я узнал про это, — отвечал с улыбкой ульмен, — говорил не мне и не думал, что я услышу его слова.
— Пожалуйста, предводитель, объясните нам подробнее, — сказал дон Тадео. — Мы стоим, словно на горячих угольях, нам необходимо узнать, от кого враги наши получают известия о наших движениях.
