Близилось утро. Дон Торрибио начинал уже думать, что все обойдется благополучно. Братья собирались вернуться на бивуак и поспать час — другой, как вдруг невдалеке послышалось глухое, протяжное рычание, на которое тотчас же отозвалось другое такое же — немного подальше. Спустя несколько мгновений из чащи появился великолепный ягуар; еще один вышел и стал подле него, а следом большими прыжками выскочили из кустов двое других, значительно меньше первых. Таким образом, охотникам предстояло сразиться с целой семьей ягуаров. Дело было нешуточное.
Два больших ягуара казались встревоженными; они с шумом втягивали в себя воздух, очевидно, чуя что-то непривычное. Недоверчивоуставившись надвойную палатку, ноне осмеливаясь, однако, еще приблизиться к ней, они стояли неподвижно. Так продолжалось две или три минуты; затем они медленно прилегли к земле, заложив назад уши, оскалив зубы и напряженно постукивая хвостами по земле. Очевидно, они готовились напасть на палатку.
В этот момент дон Торрибио заметил, что фрессада18, закрывавшая вход в палатку, тихонько приподнялась, и с ужасом увидел донью Санту, испуганно оглядывающуюся по сторонам: молодая девушка, пробужденная от сна протяжным ревом хищников, встала и захотела своими глазами убедиться, на сколько велика была грозившая всем опасность.
При виде доньи Санты, ягуары громко зарычали, так что рев их, точно гром, раскатился по лесу, и, присев на задние лапы, приготовились к прыжку.
Расстояние, отделявшее их от девушки, было незначительным — в три прыжка ягуары схватили бы ее. Обезумев от ужаса, донья Санта упала на колени. Нельзя было медлить ни минуты.
— На мою долю — самец, на твою — самка! — крикнул дон Торрибио брату.
При звуке человеческого голоса оба зверя вздрогнули, испустили громкий рев, еще страшнее первого, — и горящие зрачки их, точно раскаленные угли, обратились на охотников с выражением безграничной злобы и ярости.
В тот же момент прогремели два выстрела; дон Торрибио и Пепе Ортис, выскочив из своей засады, накинулись на ягуаров со своими большими охотничьими ножами. Но им уже ничего не оставалось делать: ягуары были мертвы. Оставалось только покончить с двумя молодыми зверями, что уже не представляло особой трудности.
Управившись с детенышами, дон Торрибио поспешил к донье Санте. Заливаясь слезами, она упала в его объятия.
— Успокойтесь, сеньорита! — сказал он мягким, ласковым голосом. — Вы спасены; теперь вам ничто не грозит!
