ГЛАВА VII. Нападение врасплох
Когда наступила ночь и все погрузилось в темноту, дон Диего вошел в палатку, где маркиз задумчиво ходил взад и вперед.
— А! Это вы, капитао, — сказал молодой человек, останавливаясь, — что нового?
— Не знаю, ваше превосходительство, — отвечал индеец; — все спокойно, часовые караулят; я думаю, ночь пройдет спокойно.
— Однако, если не ошибаюсь, вы хотите сказать мне что-то?
— Действительно, ваше превосходительство, я пришел уведомить вас, что оставляю лагерь.
— Вы покидаете лагерь?
— Ведь мне нужно идти на разведки.
— Правда. А сколько времени вы думаете пробыть вне лагеря?
— Нельзя знать, ваше превосходительство. Может быть, один день, может и два, а может быть, только несколько часов; все будет зависеть от обстоятельств; может также случиться, что меня узнают, и тогда я совсем не возвращусь.
Маркиз посмотрел на капитао со странным выражением.
— Дон Диего, — сказал он наконец, дружески положив свою руку на его плечо, — позвольте мне спросить вас об одном, прежде чем вы оставите нас?
— Извольте, ваше превосходительство.
— Отчего вы так сильно преданы мне и приносите себя в жертву для меня?
— Что говорить вам об этом, ваше превосходительство? Вы не поймете меня.
— Я уже несколько раз спрашивал себя об этом, но не мог ответить. Мы знаем друг друга только два месяца; до измены Малько я почти не говорил с вами; вы не имеете, как мне кажется, никакой побудительной причины, чтобы интересоваться моею судьбою?
— Боже мой! — беззаботно отвечал индеец, — я нисколько не интересуюсь вами, ваше превосходительство.
— Но тогда, — вскричал крайне удивленный маркиз, — зачем рисковать из-за меня своей жизнью?
— Я уже сказал вашей милости, что вы не поймете меня.
— Все равно, мой друг, отвечайте, прошу вас, на мой вопрос; как бы ни были суровы истины, которые вы сообщите, мне все-таки необходимо слышать их от вас.
— Вашему сиятельству непременно так угодно?
— Даже требую, насколько имею на это право.
— Хорошо! Слушайте же, ваше превосходительство; только, повторяю вам, я сомневаюсь, чтобы вы хорошо меня поняли.
— Говорите! говорите!
— Не сердитесь же, прошу вас, ваше превосходительство, если то, что вы сейчас услышите, покажется вам грубым; на откровенный вопрос я должен отвечать тоже откровенно. Вы лично нисколько не интересуете меня, вы сами сказали это я вас едва знаю. При всех других обстоятельствах я, вероятно, если б вы просили моей помощи, отказал бы вам, потому что, признаюсь, вы нисколько не внушаете мне сочувствия и, естественно, мне не за что вас любить. Случилось только, что вы некоторым образом находитесь у меня под присмотром; когда меня поместили под ваше начальство, я поклялся защищать вас от всего и всех, покуда буду путешествовать с вами. Когда презренный Малько покинул вас, я понял ответственность, которой меня одного подвергала эта измена; я немедленно, не колеблясь, принял на себя ответственность со всеми ее последствиями.
