Несколько минут прошло, а молодой человек все еще не замечал своего странного посетителя; последний, соскучившись так долго ждать и желая, без сомнения, как можно скорее прервать молчание, не нашел более верного средства, как уронить свой карабин. При шуме, раздавшемся от удара оружия об камень, молодой человек вздрогнул и поднял вдруг голову. Узнав тогда человека, который стоял перед ним неподвижно как истукан, он несколько раз провел рукой по лбу, как будто для того, чтобы прогнать докучливые мысли, подавил отвращенье и, улыбаясь, сказал:
— А! Это вы, Малько Диас?
— Да, это я, маркиз, — отвечал метис тихим, почти задыхающимся голосом.
— Ну! Что же вы хотите еще от меня?
— Э! — сказал тот со скрытой насмешкой, — прием, который мне делает ваше сиятельство, не слишком-то радушен. Вот уже два дня, как я с вами не разговаривал.
— Мне, я думаю, не нужно стесняться перед вами. Зачем же это? Разве вы не получаете жалованья, а вследствие этого вы не слуга ли мой? — продолжал маркиз с оттенком гордости, с целью дать почувствовать посетителю расстояние, которое установили между ними общественные условия.
— Правда, — отвечал Малько, — слуга — собака, и обходиться с ним нужно как с собакой, но вы, однако, знаете пословицу: «A bom jogo boa volta!» 2.
— Избавьте меня, пожалуйста, от ваших глупых поговорок и скажите без обиняков — зачем пришли сюда», — отвечал молодой человек с нетерпением.
Малько Диас устремил на него зловещий взгляд
— В самом деле, — начал он, — вы правы, ваше сиятельство, лучше сейчас же покончить.
— Жду!
— Я пришел рассчитаться с вами; вот и все, сеньор.
— Гм! — процедил между зубами молодой человек, — рассчитаться, что это значит, velhaco?
— Velhaco или нет, маркиз, я все-таки хочу свести с вами счеты.
— Я не понимаю вас, объяснитесь, но сделайте милость, короче, у меня нет лишнего времени, чтобы слушать вашу болтовню.
— Я лучшего и не желаю, маркиз, хотя это вовсе не болтовня, как вы сейчас изволили сказать.
— Увижу, начинайте!
— Ну вот в чем дело, ваше сиятельство: я нанялся к вам тому назад два месяца в Рио-Жанейро в проводники за четыре испанских унций в месяц, или, если вам угодно, за сто шесть тысяч рейсов 3, не так ли, ваше сиятельство?»
— Совершенно верно, только вы позабыли, господин Диас, что получили от меня по своей просьбе до отъезда из Рио-Жанейро…
— За месяц вперед, — перебил mamaluco, — напротив, я очень хорошо помню, ваше сиятельство».
— Так что же вам нужно?
