— Если так, то отправимся сейчас же, — отвечал он, повернувшись, чтобы взять свою лошадь, которую невольник держал в поводу в нескольких шагах от него.
— Извините, ваше превосходительство, — возразил индеец, почтительно его останавливая, — прежде чем вы прикажете выступать, мне нужно передать вам несколько важных замечаний.
— Мне? — воскликнул маркиз, смотря ему прямо в лицо.
— Да, вам, ваше превосходительство, — холодно ответил индеец.
— Не угрожает ли мне новая измена, — продолжал маркиз, горько улыбнувшись, — и не хотите ли вы, дон Диего, также меня покинуть, как ваш товарищ Малько?
— Вы несправедливы ко мне, ваше превосходительство, — отвечал откровенно индеец, — я вовсе не намерен вас покинуть, и Малько никогда не был ни моим другом, ни товарищем.
— Если я не прав, что очень может случиться, извините меня и скорее, прошу вас, приступайте к делу; время проходит, мы должны были бы уже давно выехать.
— Минутой раньше или минутой позже — все равно, мы все-таки довольно рано приедем, куда отправляемся, будьте покойны, ваше превосходительство.
— Что вы хотите сказать? Объяснитесь…
— Что уже имел честь сказать сегодня утром вашему сиятельству, что никто из нас не возвратится из этой экспедиции и все мы сложим там свои кости.
Маркиз сделал нетерпеливое движение.
— Вы только для того и останавливаете меня, чтобы повторить ваше зловещее предсказание? — вскричал маркиз, топнув ногой.
— Нисколько, ваше превосходительство; я не смею ни осуждать ваши поступки, ни мешать вашим намерениям; я вас только предупредил, вот и все; несмотря на мое предположение, вы хотите идти вперед, хорошо, это до меня не касается, я готов к вашим услугам.
— Вы, я надеюсь, никому не заикнулись об этой нелепости, которая так вас тревожит?
— К чему мне, ваше сиятельство, разглашать без вашего согласия то, что вы называете нелепостью, а я неоспоримыми вещами? Солдаты, которыми я командую, и охотники метисы так же хорошо, как и я, знают, что ожидает их в пустыне, расстилающейся под нами; стало быть, мне не об чем их уведомлять; что касается до ваших невольников, то зачем их пугать заранее? Не лучше ли оставить их в полнейшем неведении? Может быть, когда настанет опасность и они увидят себя близкими к смерти, в этом же самом незнании они почерпнут силу храбро умереть, потому что, повторяю еще раз, избегнуть этого нам невозможно.
Маркиз нахмурил брови и сжал кулаки от гнева.
— Ну, — перебил он сдержанным голосом, все-таки еще немного дрожавшим от волнения, — покончим с этим.
