Потом он взял его под руку и вкрадчивым голосом произнес:
— Пойдем, Тихий Ветерок. Ты часто ставил мне в укор, что я не играю… Ну так вот, сегодня, ей-Богу, ты будешь присутствовать при игре, которую и ты, и наши товарищи забудут не скоро.
— Ты станешь играть?! — вскричал Легкий Ветерок вне себя от изумления.
— Да, и партия будет решительная.
— С кем же?
— С человеком, который так нахально обобрал наших братьев, — ответил Медвежонок, указывая рукой на буканьера.
— С Пальником?
— Да, и вместо того, чтоб присутствовать при твоей игре, я буду играть, а ты — присутствовать при этом.
— Берегись! — заметил Тихий Ветерок.
— Мое решение принято. Пойдем!
— Да поможет тебе Бог! — прошептал флибустьер, следуя за Медвежонком.
Они вошли в залу, без труда прокладывая себе путь в толпе, так как оба пользовались большим уважением товарищей. Вскоре они очутились перед столом, за которым сидел буканьер, глядя на них с насмешливой улыбкой.
— Ага! — вскричал он с грубым смехом. — Уж не собираетесь ли вы попытать счастье против меня, друзья?
— Почему бы и нет? — откликнулся Тихий Ветерок.
— Попробуй, если берет охота, — продолжал, посмеиваясь, буканьер, — я готов взять у тебя до все последнего дублона, старый друг.
— Во-первых, я тебе вовсе не друг, благодарение Богу! Так что побереги это неподходящее звание для других, — возразил флибустьер. — Касательно же того, чтобы взять у меня все до последнего дублона, то это мы еще посмотрим, и сейчас же, не откладывая дела на потом.
— Возьму дублоны не только твои, но и твоего товарища в придачу, если он, против своего обыкновения, осмелится сразиться со мной, — прибавил буканьер с злой усмешкой.
— Не оскорбляй понапрасну, Пальник, когда тебя не трогают, — холодно произнес Медвежонок.
— Прошу без наставлений, я не нуждаюсь в них, — грубо заявил буканьер, — если ты недоволен, я готов дать тебе удовлетворение где, когда и как пожелаешь.
— Я прошу принять во внимание, — спокойно заметил Медвежонок, — что не давал ни малейшего повода к ссоре, которую ты стараешься завязать со мной; ведь я не вмешивался в твой спор с моим приятелем.
При внезапной ссоре вокруг стола мгновенно образовался круг из Береговых братьев, с любопытством ожидавших неминуемой развязки. Каждому из них была известна обоюдная ненависть Медвежонка и Пальника, и зрители предвидели страшную развязку так дерзко начатой буканьером словесной перепалки.
Пальник не был любим Береговыми братьями; его постоянное везение в игре в последние дни еще больше, если это возможно, усилило общее нерасположение к нему, и большая часть присутствующие втайне питали надежду, что наконец-то на него обрушится страшная месть, которую противник, вероятно, откладывал так долго только за отсутствием удобного случая.
