— Милости просим, — продолжал дядя шутливо, — вы тоже будете завтракать с нами. Полагаю, что мне не надо представлять вам этого молодца, которого ваш вид обратил, кажется, в каменную статую.
— Нет, милый дядя, я давно уже имею честь знать этого господина, — сказала девушка с очаровательной улыбкой, и с этими словами она протянула Джорджу руку, на которой он запечатлел почтительный поцелуй.
— В добрый час! — воскликнул Сэмюэль Диксон, весело потирая руки. — Дело идет на лад; скорее сядем за стол, а не то я умру с голоду. За завтраком мы потолкуем, и племянница расскажет, чему я обязан столь ранним посещением, потому что я никак не могу полагать, чтобы она так рано прошла полторы мили и замочила свои хорошенькие ножки утренней росой нарочно затем, чтобы обнять старого ворчуна-дядю.
— А почему же бы и нет? — возразила она с плутовской улыбкой.
— Пожалуй, что и так, — заметил дядя, — во всяком случае, ты никак не могла знать, какой сюрприз ожидает тебя здесь, не так ли?
Она улыбнулась, покраснела и опустила глаза.
Сэмюэль Диксон, не желая увеличивать смущение молодых людей, повел их в столовую и усадил за стол.
Понятно, что Джордж и не думал уходить, но напротив, с очевидным удовольствием занял место за столом.
В начале завтрака все были несколько стеснены неожиданностью, но мало-помалу замешательство проходило; хозяин обнаружил столько тонкого такта и добродушия и с такой ловкостью избегал всего, что могло возбудить смущение молодых людей, что неловкость вскоре была преодолена и за завтраком воцарилась самая непринужденная веселость, позволявшая общему разговору принять искренний и откровенный характер.
Сэмюэль Диксон, узнав от Дианы причины ее посещения и уверив ее, что вечером по окончании работ непременно придет к брату, обратился к Джорджу Клинтону с просьбой рассказать о своих приключениях по дороге в прерии.
Молодой человек, полностью оправившись от своего замешательства, с удовольствием принял его приглашение и выполнил свою задачу так умно и непринужденно, что мисс Диана и дядя Сэмюэль заслушались его.
— Теперь слушайте меня, милые дети, — сказал дядя по окончании завтрака, — слушайте внимательно. Оба вы прелесть какие дети, и я люблю вас от всего сердца и искренне желаю вам счастья. Предоставьте мне ваше дело; никто лучше меня не может знать моего брата и не сумеет добиться от него чего бы то ни было. Положитесь же на меня, как на верного союзника. Но смотрите, будьте осторожны. Малейшее недоразумение испортит все дело… Вот вы, мистер
