— Да.
— Я все вспомнил!.. Вашего отца зовут дон Себастьян Гверреро, а вас…
— А меня? — проговорила она, вопросительно глядя на него.
— Вы, сеньорита, — галантно отвечал он, — вы донья Анжела. Какое иное имя могло бы к вам так подойти?60
— Отлично! — вскричала она со смехом, хлопая своими миниатюрными ручками. — Я с удовольствием вижу, что у вас память гораздо лучше, чем я думала.
— О! — с упреком прошептал испанец.
— У нас, как мне помнится, была даже стычка с бандитами, — продолжала молодая девушка.
— Да, и мне тогда пришлось очень плохо — злодеи ранили меня.
— Да, мне вспоминается что-то в этом роде. Вас, если я не ошибаюсь, взял на свое попечение какой-то охотник, лесной бродяга? Я, впрочем, это очень смутно помню.
— Он благородный дворянин, сеньорита, — с жаром возразил дон Корнелио, — и я ему обязан жизнью.
— А! — рассеяно проговорила молодая девушка. — Очень может быть. Значит, этот человек принял в вас участие, ухаживал за вами, а потом вы расстались?
— Вовсе нет.
— Как! Вы говорите, что вы не расставались с ним? — взволнованно вскричала она. — Вы жили с ним вместе?
— Да.
— Постоянно?
— Да.
— А теперь? — спросила она взволнованным голосом.
— Повторяю вам, сеньорита, что мы с ним не расставались с тех пор.
— Итак, значит… он тоже здесь?
— Да.
— В этой гостинице?
— Стоит только перейти через патио.
— А! — прошептала она, опуская голову на грудь.
— Что с ней такое? — с удивлением спрашивал испанец.
ГЛАВА VI. Счастливый случай
Положение собеседников было довольно странным. Оба они, казалось, всматривались один в другого и взаимно отыскивали слабое место в доспехах противника.
Но в этой борьбе мужчины с женщиной последняя непременно должна была победить.
Дон Корнелио был, пожалуй, слишком высокого мнения о себе, но это-то его и погубило, отдав во власть опасному сопернику.
Донья Анжела кокетливо оперлась на локоть и, погрузив подбородок в ладонь своей миниатюрной ручки, устремила на испанца глаза. Дон Корнелио, очарованный таинственной силой этого неодолимого взгляда, не сумел избежать очарования.
— Виоланта, — сказала молодая девушка мягким и чистым голосом, как пение американского соловья, — нет ли у тебя угощения для нашего гостя?
— Конечно есть! — отвечала шаловливая камеристка.
И она бросилась исполнять приказание своей госпожи.
Дон Корнелио, в глубине души польщенный этой любезностью, которой совсем не ожидал, начал, однако, рассыпаться в извинениях.
Но донья Анжела перебила его словами:
