– О предводитель, не убивайте мою мать! Отвратительная улыбка скользнула по тонким губам индейца.
– Ах так? – воскликнул он. – Я смогу выместить злость на этом волчонке.
– Убейте меня, убейте меня, – с отчаянием повторяла бедная девочка, – только пощадите маму!
– Хорошо же! – вскричал индеец, замахиваясь на нее топором. – Вы обе умрете!
В эту минуту миссионер бросился на индейца и, вырвав у него топор, повалил на пол и изо всей силы сдавил горло.
Застигнутый врасплох, не успев осознать, что с ним произошло, Черная Птица не смог сопротивляться.
– Сеньор падре, не убивайте его! – с ужасом воскликнула Флора.
– Не убивайте его, – прибавила и донья Хуана, которая уже пришла в себя.
При этой великодушной мольбе женщин каменное сердце индейца невольно дрогнуло, но внешне он сохранил полнейшее равнодушие. Ни один мускул не шевельнулся на его лице, и, гордо глядя на миссионера, он проговорил невозмутимым тоном:
– Убей меня, темный человек, так как дух зла дал тебе силу победить!
Священник грустно улыбнулся и покачал головой.
– Я не хочу лишать тебя жизни, – сказал он. – Бог, которому я служу и которого ты не признаешь, запрещает мне проливать кровь. Но поклянись мне Великим Духом, что ты не сделаешь этим женщинам никакого вреда и не разлучишь меня с ними до тех пор, пока их не выкупят из плена.
Несколько мгновений длилось молчание.
– Что я получу, если пообещаю это? – спросил индеец.
– Я сниму колено с твоей груди, помогу подняться и отдам оружие! – спокойно ответил миссионер.
– Хорошо, пусть будет по-твоему. Посмотрим, хватит ли у тебя храбрости исполнить то, что ты обещаешь. Я же клянусь Великим Духом, что выполню все условия, которые ты мне предлагаешь!
При этих словах вождя миссионер поднялся, помог ему встать и подал ему его томагавк.
Индеец схватил топорик и несколько раз яростно взмахнул им над головой священника. Аббат же, по-прежнему держа перед собой распятие, с удивительной кротостью и решимостью взирал на него.
– Молодец! – проговорил дикарь, опуская топор. – Мой брат – истинный воин! Но хотел бы я знать, какой всемогущий дух дает ему силу смеяться над опасностью?
– Этот всемогущий дух – Господь, – кротко возразил миссионер. – Для него все возможно!
– Даже спасти тебя? – со злым хохотом спросил индеец.
– Да, если захочет! Не он ли только что смягчил твое сердце и вселил жалость в твою душу?
– Ооа! – в замешательстве промычал индеец. – Белый умеет говорить. Ну хорошо, вождь сдержит свое обещание. Пусть же брат мой и белые женщины следуют за нами!
