– Ага… – задумчиво проговорил апач. – И что же вы сделали, чтобы спасти девочку?
– Разрезали рану крест-накрест. Я высосал из нее кровь, а потом наложил припарку из листьев хуако. Предварительно еще и выжал на рану сок.
– Белый хорошо поступил! – проговорил индеец. – Что же он еще сделал?
– Ничего.
– Сколько времени прошло с тех пор, как белую девочку укусила змея?
– Почти шесть часов.
– Как она себя чувствует?
– По-видимому, не испытывает боли, но постоянно то дремлет, то находится в состоянии полного оцепенения.
Некоторое время индеец оставался погруженным в задумчивость, затем поднял голову и, обращаясь к плантатору, проговорил:
– Пусть Белая Голова сейчас же проводит меня к Белой Лани саванны. Ваконда любит краснокожих воинов. Он открывает им такие тайны, которые неведомы бледнолицым.
– Как? Что ты хочешь этим сказать? – проговорил дон Мельхиор в волнении.
– Пусть белый хорошенько обдумает. Индеец обращается к нему как друг и, может быть, он сможет помочь бледнолицей девочке.
– Так иди же, иди скорее! – воскликнул плантатор, быстро вставая и направляясь к двери.
Они вошли в спальню. В ней все было по-прежнему. Девочка лежала без всяких признаков жизни, бледная, с полузакрытыми глазами. Мать, олицетворение античной Ниобеи, сидя около нее, продолжала тихо плакать,
Индеец некоторое время разглядывал открывшуюся ему картину. Затем слабая улыбка пробежала по его лицу. Он открыл ягдташ и вынул оттуда два камешка. Сильно потерев их один о другой, он быстро нагнулся к больной и приложил один из камешков ко рту, а другой к ноздрям.
Беспокойство дона Мельхиора и доньи Хуаны было безгранично. Они стояли неподвижно, едва переводя дыхание, со сложенными руками и с поднятыми к небу глазами.
Вдруг по телу больной пробежала судорога, как будто от удара электрическим током. Слабый румянец разлился по ее лицу. Девочка приподнялась на постели и с невыразимой радостью воскликнула:
– Боже мой, благодарю тебя! Я буду жить! Папочка, мамочка, я опять ваша!
– Вождь, – воскликнул дон Мельхиор с волнением, – вы спасли мою дочь, я ваш должник до гроба!
– Господь да вознаградит вас! – горячо проговорила донья Хуана.
Пламенное Сердце улыбнулся и, обращаясь к осчастливленным родителям, проговорил:
– Благодарите не меня, а Ваконду. Это он захотел отплатить вам за оказанное мне радушное гостеприимство.
