Любопытна и поучительна история этого города, который с первых дней своего существования как будто был отмечен печатью рока.
Из наивного рассказа немецкого авантюриста Ульриха Шмиделя, явившегося одним из основателей Буэнос-Айреса, мы узнаем, до какого отчаянного положения были доведены несчастные завоеватели, вынужденные питаться трупами своих соотечественников, убитых индейцами, пребывающими в убеждении, что эти белые люди, явившиеся в их страну, были никто иные, как духи, и потому подлежали истреблению.
Странная участь постигла этот город, обреченный на беспрерывную борьбу или с внешними врагами, или с внутренними, которые гораздо опаснее, а между тем город этот, несмотря на беспрерывные войны, ныне один из самых богатых и процветающих городов испанской Америки.
Как все города, основанные кастильскими авантюристами в Новом Свете, Буэнос-Айрес имеет весьма живописный вид. Улицы его прямые и широкие, застроены добротными домами, расположенными в глубине обширного сада. В Буэнос-Айресе имеется много всевозможных монументов. Широкие площади с множеством лавок и потоком праздных людей создает ощущение всеобщего благоденствия, отнюдь не характерного для этой несчастной страны, опустошаемой междоусобной войной.
Начав с отдаленного прошлого, мы перенесемся в Буэнос-Айрес на двадцать лет назад от того времени, с которого начинается наше повествование, а именно к вечеру в конце сентября 1839 года, то есть к тому моменту, когда тиранство странного человека, в течение двадцати лет тяготевшее над Аргентинской республикой, достигло своего предела.
Сегодня трудно себе представить гнусную тиранию правительства Розаса в этой прекрасной стране.
Хотя было только десять часов вечера, мертвая тишина господствовала в городе. Лавки были заперты, все улицы — мрачны и пусты, и лишь изредка появлялись патруль, тяжелые шаги которого глухо стучали по камням мостовой, или одинокий сторож, совершавший ночной обход, дрожа от страха.
Жители, затаившиеся в своих жилищах, рано гасили огни, дабы не возбуждать подозрений полиции, и только во сне находили забвение от страха и всяких напастей.
В эту ночь Буэнос-Айрес выглядел мрачнее обыкновенного. Дувший весь день ледяной ветер принес похолодание. По небу мчались тяжелые черные тучи, время от времени рассекаемые молнией, слышались глухие раскаты грома. Все предвещало страшную грозу.
В одном из окон богатого особняка, расположенного в середине главной и самой красивой улицы Санта-Тринидад, за плотными белыми занавесями сквозь густую листву сада светился слабый огонек. Окно это отчетливо выделялось на общем беспросветно темном фоне, привлекало внимание и патруля и ночного сторожа. Патрули непременно останавливались и взирали на светящееся окно с гневом, либо с затаенным страхом и тоном, не предвещавшим ничего хорошего, бормотали:
