Гриф тоже собирался принять участие в трапезе, но по знаку Тигровой Кошки пошел за ним в его хижину, где они опять заняли свои места у огня. С ними был и колдун. По знаку Тигровой Кошки женщины вышли. Он собрался с мыслями и заговорил:
— Братья, вы мои верные друзья, и перед вами сердце мое раскрывается, чтобы обнаружить самые сокровенные мои мысли. Я уже несколько дней пребываю в печали.
— Отец мой беспокоится о своем сыне, Каменном Сердце? — спросил колдун.
— Нет. Меня не волнует, что с ним происходит в эту минуту. Я должен дать тайное поручение надежному человеку. С самого утра я не решаюсь откровенно поговорить с вами.
— Пусть говорит мой отец, его сыновья слушают его, — ответил колдун.
— Колебаться долее, значило бы подвергать опасности священные интересы. Поезжайте, Гриф, мне нечего вам объяснять, вы знаете, куда я вас посылаю.
Гриф согласно кивнул.
— Уговорите этих людей, — продолжал Тигровая Кошка, — помогать нам в нашем предприятии, и вы окажете мне неоценимую услугу.
— Я сделаю это. Должен ли я ехать немедленно?
— Да, если это возможно.
— Хорошо, через десять минут я буду уже далеко отсюда.
Поклонившись обоим начальникам, Гриф удалился. Услышав удаляющийся топот копыт, Тигровая Кошка с облегчением вздохнул.
— Пусть брат мой аманцин раскроет уши, — сказал он, — я покидаю поселение и надеюсь воротиться нынешней же ночью но, возможно, мое отсутствие продлится два или три солнца. Я оставляю моего брата аманцина вместо себя, он будет распоряжаться воинами и не допустит их удаления отсюда и приближения к границе бледнолицых. Важно, чтобы гачупины не подозревали нашего присутствия поблизости от них, иначе наша экспедиция окажется неудачной. Брат мой понял меня?
— Тигровая Кошка не двуязычен. Слова, выходящие из его груди, ясны. Сын его прекрасно его понял.
— Стало быть, я могу удалиться спокойно. Брат мой будет надзирать за племенем.
— Приказания моего отца будут исполнены. Сколько бы ни длилось его отсутствие, у него не будет причин упрекнуть своего сына.
— О! Сын мой снял этими словами тяжесть, лежавшую у меня на сердце и наполнявшую его беспокойством. Благодарю. Да бодрствует над ним властелин жизни! Я ухожу.
— О! Отец мой воин мудрый. Ваконда защитит его во время предпринимаемой им экспедиции, он добьется успеха.
Оба в последний раз поклонились друг другу. Колдун снова занял место у огня, и Тигровая Кошка вышел из хижины.
Если бы старый начальник уловил ненависть, мелькнувшую при расставании на физиономии колдуна, вероятно, он не покинул бы селения. В ту минуту, когда Тигровая Кошка с легкостью, удивительной для его лет, садился на лошадь, солнце опускалось за высокие горы и ночь окутывала землю темным покрывалом. Старик, не обращая внимания на тьму, скакал во весь опор.
