Однако, вопреки их ожиданию, прошло довольно много времени, а противник словно забыл о них. Не находя этому никакого разумного объяснения и не зная, что происходило на улице, они не на шутку встревожились, и даже самые храбрые не находили себе места от разных предположений.
Человек так устроен, что, находясь в безвыходном положении и будучи обречен на гибель, даже если он ввязывается в жестокую борьбу за жизнь, а борьба эта почему-то откладывается, воля его начинает слабеть, его охватывает страх перед лицом смерти, а главное, перед муками, которые ей могут предшествовать, и в конце концов мужество покидает его окончательно.
Мас-горкеры напрасно пытались утопить свой страх и отчаяние в водке. Зловещая тишина вокруг, непроглядная темень ночи и невольное бездействие — все способствовало нарастающему в них страху. И один только поручик сохранял самообладание и терпеливо ждал последнего боя.
Что же произошло? Дон Гусман де-Рибейра, прежде чем покончить с солдатами, попытался выяснить, кому он оказал столь важную услугу своим неожиданным появлением. Его любопытство вскоре было удовлетворено — брат его дон Леонсио бросился обнимать его.
Разлученные давно, братья были необычайно рады встрече и конечно же забыли обо всем остальном на свете.
После изъявления восторгов дон Гусман взял брата под руку и отвел в сторону.
— Ну что? — спросил он с напускной веселостью.
— Она здесь, — ответил дон Леонсио, подавив вздох.
— Она согласилась приехать?
— Она сама этого захотела.
— Странно…
— Почему же? Донна Антония одна из тех редкостных натур, которые не отступают ни перед какими трудностями, когда на карты поставлена честь.
— Это верно. Ну что ж, лучше пусть так.
— Разве вы забыли, брат, что произошло ровно год тому назад между вами и мной, когда в минуту безумия я признался вам в моей сумасбродной любви к донне Антонии де Солис?
— Не стану возвращаться к этому, брат Теперь мы вместе, слава Богу, и надеюсь, ничто не разлучит нас более
— Не надейтесь, брат, — грустно ответил дон Леонсио.
— Что вы этим хотите сказать, брат? Моя жена…
— Ваша жена не переставала оставаться достойной вас. Сейчас вы увидите ее. Дон Гусман колебался.
— Нет, — ответил он наконец, — не сейчас. Покончим сначала с этими негодяями, потом я буду думать только о моем счастье.
— Хорошо! — охотно согласился дон Леонсио. В эту минуту появились две особы: дон Диего де Солис и донна Антония, его сестра и супруга дона Гусмана.
При виде жены, которую он был вынужден удалить из Буэнос-Айреса, чтобы избавить от преследований дона Бернардо Педрозы, дон Гусман не мог удержаться от счастья прижать ее к своему сердцу. Молодая женщина вскрикнула от радости.
