– Как?!
– В понедельник вечером он подрался в соседнем баре. На пару еще с одним болваном они начали крушить мебель. Бармен вызвал полицию, и обоих забрали. Это случилось примерно в десять тридцать. А отпустили лишь в девять утра.
Больше никто не произнес ни слова до тех пор, пока мы не подъехали к роскошному высотному зданию на 63-й улице.
– Неплохо, – пробормотал Коркоран, окинув дом быстрым взглядом.
Дверь квартиры открыла элегантно одетая молодая женщина. Розовый кашемировый костюм, коричневое замшевое пальто небрежно наброшено на плечи. В руке она держала дипломат, словно сообщая нам о том, что собирается уходить.
Дама посторонилась, и мы вошли в небольшой, увешанный зеркалами вестибюль. Ого! То еще местечко!
– Меня зовут Франни Эппингер, я подруга Селены, – сообщила дама, продолжая держаться за ручку все еще открытой двери. – Селена ждет вас в гостиной. Она попросила, чтобы я оставила ее сегодня одну. Бедняжка хочет поспать. А я уже опаздываю на работу. Я вам не нужна?
Филдинг сказал, что в ее присутствии вряд ли есть необходимость, но, возможно, он захочет побеседовать с ней в другое время.
– Конечно. Когда вам будет удобно. – С этими словами мисс Эппингер вышла, плотно притворив за собой дверь.
Гостиная была огромной (во всяком случае, по моим скромным стандартам) и великолепно отделана в серых и персиковых тонах (мое любимое сочетание) в стиле «арт деко» (мой самый любимый стиль). По обе стороны мягкого дивана, обтянутого темно-серой шерстью, стояли изящные черные лакированные стулья с гнутыми спинками. Кофейный столик имел более современный вид – большая стеклянная столешница на толстых ножках из прозрачного пластика. Паркетный пол был устлан роскошным ковром с геометрическим рисунком. Кстати, о роскоши. Жаль, что вы не видели, какой там был шкаф! Черный, лаковый, с золотым китайским орнаментом (на этот счет меня как-то раз просветил один знакомый дизайнер). Шкаф был просто гигантский. Настоящий монстр – во всю стену, от пола до потолка. А теперь перехожу к самому главному. Над диваном и на прочих стенах висело не меньше полудюжины совершенно потрясающих полотен. Импрессионисты! В подлинниках!
Я описываю эту комнату вовсе не потому, что она имеет какое-то отношение к делу, а потому, что была сама не своя от изумления. Открыв рот, пялилась по сторонам. Ох, вот бы мне такую комнатку! Ничего больше в жизни не надо… Так где я остановилась? Ах да… На диване, среди подушек светло-персикового цвета, поджав под себя ноги, сидела молодая женщина лет двадцати восьми. Золотисто-желтый халат небрежно подпоясан, густые темные волосы растрепаны, словно она только что пробудилась от беспокойного сна. Взгляд покрасневших глаз был остекленевшим, она безучастно смотрела на нас. У меня сложилось впечатление, что девушка принимает нас за пришельцев из потустороннего мира. Судя по всему, она находилась под действием трех сильных факторов: потрясения, горя и большой дозы транквилизатора. Жуткая смесь.
