– Из какой ты страны? – спросила португалка.
– Из России, – ответил я.
– А где это? – похлопав ресницами, спросила интеллектуалка.
– Германию видишь? – спросил я, развернув карту.
– Вижу.
– Японию справа от нее – видишь?
– Вижу.
– Вот Россия – в аккурат примерно между Германией и Японией.
Вообще, преподавательский состав в этой школе был подобран весьма своеобразно. Почти все учителя – молодые люди студенческого возраста, которые исповедывали весьма прогрессивный стиль преподавания: они старались держаться максимально раскованно и панибратски со студентами, чтобы, так сказать, создать атмосферу непринужденности в общении, причем степень раскованности большинства преподавателей граничил с шизофренией. Один из учителей выделывал такие пассажи на лекциях, что ученики его несколько раз вежливо спрашивали: "Are you crazy?", на что тот, подумав, отвечал: "May be… May be". Моей группе, впрочем, повезло, так как наш преподаватель был на редкость спокойный и флегматичный (что у англичан, по моим наблюдениям, практически не встречается), у которого был только единственный "пунктик": перед началом занятий он вставал рядом с вентилятором и изображал самолет на бреющем полете. Может быть, впрочем, это был какой-то религиозный обряд.
Процесс обучения, разумеется, проводился исключительно на английском. Нас заставляли смотреть на всякие картинки и давать им описания, а также читать всевозможные тексты и пытаться понять, о чем же там, собственно, говорится. Понятное дело, что за две недели при любом обучении язык таким образом изучить невозможно, равно как выучить его за тря дня по методу Илоны Давыдовой. Единственное, что в обучении было весьма полезно, – преподаватель нам очень четко и подробно объяснил, что следует как можно быстрее забыть практически все английские пословицы, поговорки и "крылатые выражения", которые мы учили в школе, ибо англичане просто умирают со смеху, когда слышат в устах иностранцев поговорки, почерпнутые из произведений Диккенса.
В общем, первую неделю я выдержал довольно спокойно. В первой половине дня – учился, во второй – ожидал Марию в ближайшем пабе, так как она училась вечером. Из-за этого паба, кстати, я становился все более и более загадочной фигурой в своей группе, так как практически никто из студентов школы по пабам не ходил. Для них это было дороговато. Да и верили они практически всему, что я им плел. Мы в середине дня обычно встречались с Марий и Ладой во дворе школы, и у меня как-то в группе спросили – а с кем это я встречаюсь и беседую. Я ответил, что это – две мои жены, что ни у кого в группе не вызвало и тени сомнения. Наверняка они до сих пор рассказывают своим семьям про загадочного русского, который ходит в школу, владеет цирком и имеет две жены.
