– Послушай, малыш, ну что нам до этого? Нам уже всё неважно, всё безразлично, все.
– Но тогда и ты погибнешь, Морла! – гневно вскричал Атрейо. – Ты тоже!.. Может, ты возомнила, что раз ты такая старая, то переживешь Фантазию?
– Послушай, малыш, – булькала Морла, – мы стары, слишком стары. Мы своё отжили. Слишком много видали. Кто столько знает, сколько мы, для того ничто уже неважно. Всё вечно повторяется. День сменяет ночь, лето – зиму, мир пуст и бессмыслен. Всё возвращается на круги своя. Всё сущее должно погибнуть, что рождается, должно умереть. Всё проходит: добро и зло, глупость и мудрость, красота и уродство. Всё пусто… всё тленно… всё неважно…
Атрейо не знал, что можно на это возразить. Взгляд огромных темных пустых глаз Древней Морлы парализовал его мысли.
Помолчав, она снова заговорила:
– Ты ещё очень молод, а мы стары. Если бы ты прожил столько, сколько мы, ты бы знал, что на свете нет ничего, кроме печали. Послушай, а почему бы нам и не умереть? Тебе, мне, Девочке Королеве, всем, всем?.. всё ведь лишь видимость, игра в пустоте. Всё безразлично. Оставь нас в покое, малыш, уходи!..
Атрейо собрал всю свою волю, чтобы не поддаться оцепенению – его сковывал её взгляд.
– Если ты всё знаешь, – сказал он, – то, может быть, тебе известно, чем больна Девочка Королева и как её можно вылечить?
– Мы-то знаем, верно, старуха? – прошамкала она. – Но ведь неважно, спасут её или нет. Так зачем же нам говорить?
– Если тебе и вправду всё безразлично, – настаивал Атрейо, – то ты можешь и сказать мне это.
– Конечно, мы могли б и сказать, верно, старуха? – проскрипела Морла. – Но что-то нам неохота…
– Значит, тебе это вовсе не безразлично! – вскричал Атрейо. – Ты сама не веришь в то, что говоришь!
Черепаха долго не отвечала, а потом мальчик услышал какие-то хриплые булькающие звуки, какой-то клекот. Должно быть, это было нечто подобное смеху, если предположить, что Древняя Морла ещё не разучилась смеяться. Когда эти звуки смолкли, она сказала:
– Ох, и хитёр же ты, малыш! Гляди-ка! Ох, и хитёр! Давно уж мы так не веселились, верно, старуха? Гляди-ка! И в самом деле, почему бы нам не сказать? Нам ведь без разницы. Ну что ж, скажем ему, старуха?
Молчание длилось очень долго. Атрейо с нетерпением ждал ответа Морлы, но не прерывал вопросами её медленный и горестный ход мыслей. Наконец она снова заговорила:
– Ты ещё не долго живешь, малыш. А мы – долго. Слишком долго. Но все мы живем во времени. Ты – не долго, мы – долго. Девочка Королева уже существовала до меня. Но она не старая. Она вечно молодая. Так-то! Её жизнь зависит не от числа прожитых лет, а от её имени. Ей нужно дать новое имя. Находить всё новые имена. Ты знаешь, как её зовут?
