— Что вы здесь делаете? Убирайтесь!
— Не такой я ждал реакции. Помилуй Бог, я же не кусаюсь.
Она попятилась к кровати и схватила лежавший на покрывале старенький халат.
— Уходите немедленно!
— Что это? — спросил Грейдон, показывая на халат. — Хлопок? Шерсть?
— Шерсть, — отрезала Эмма. — С какой стати вы спрашиваете?
— Вам больше подошел бы шелк, — негромко произнес он, сделав шаг в ее сторону. — Я мог бы купить вам целую дюжину.
— Я вполне довольна этим, благодарю вас. И не приближайтесь ко мне!
Грейдон остановился. Странно, удивился он, женщины никогда не отказывались от его подарков. Надо попробовать иную тактику.
— Мне пришло в голову, что вы можете по-другому выиграть пари.
Грей намеренно снова оглядел ее с головы до ног, чтобы ей было понятно, на что он намекает. Теперь, когда она надела этот дурацкий халат, вид у нее был не столь привлекательным, но Грей все равно не мог совладать с вожделением, и это его страшно злило.
— Я полагаю, — вздернула подбородок Эмма, — вы имеете в виду плотские утехи? — Тон ее был вызывающим, но голос слегка дрожал.
Уиклифф насмешливо улыбнулся. В сообразительности ей не откажешь, но до чего же наивна!
— Плотские утехи? — повторил он. — Вы, Эмма, выражаетесь как школьница. То, о чем говорю я, — это теплая кожа и горячие ласки.
— Другими словами, о прелюбодеянии.
Грейдон поднял брови, очень удивленный тем, что она не сдается.
— Если процитировать вашего любимого Шекспира, «стать животным с двумя спинами».
Эмма судорожно сглотнула.
— Меня это не интересует.
— Лжете. Вы дрожите при одной только мысли…
Прислонившись к комоду, Грей скрестил руки на груди. Не может быть, чтобы он был ей безразличен. Он так безумно хочет ее, что она просто не может не чувствовать того же, даже если еще не готова в этом признаться. К счастью, он достаточно терпелив.
— Я не боюсь вас, — продолжала Эмма. — Но я должна служить примером для своих учениц и потому не потерплю присутствия мужчины в моей спальне.
— За этими стенами множество мужчин. Если вам неизвестно, как с ними обращаться, чему вы можете научить своих воспитанниц? Я-то думал, что это ваша главная задача.
— Вы ошибаетесь. И мне не надо падать со скалы, чтобы понять, что это может повредить моему здоровью. — Эмма подошла к нему, ничуть не стесняясь своих босых ног. — Мне жаль вас.
Встреча, пожалуй, оказалась не такой удачной, как он предполагал.
— Это почему же?
— Из-за своих неверных представлений о женщинах вы, очевидно, все время попадаете в неловкое положение.
