— Полагаю, вы пришли по объявлению? — спросил немолодой человек в роскошной, черной с золотом ливрее и с манерами хорошо вышколенного дворецкого. — В таком случае прошу за мной.
Не удостоив Шекспира взглядом, он проследовал через необъятную кухню, два смежных холла и наконец ввел Александру в просторный кабинет под лестницей. Самый беглый осмотр обнаружил на стенах полотна Лоренса и Гейнсборо, на полках восточные статуэтки черного дерева и местами чудесную роспись позолотой. Все это, по мнению Александры, было далеким от обычных женских вкусов и не вязалось с интерьером дома, где обитают дамы.
— Извольте подождать здесь.
Девушка рассеянно кивнула. Пока Шекспир что-то вынюхивал за массивным столом, она прошла к огню согреть руки. На каминной полке стояла, словно на страже, фигурка трубящего слона, и она не удержалась от искушения коснуться гладко отполированного дерева.
Шаги на лестнице заставили ее броситься к стулу для посетителей. Дверь открылась через секунду после того, как она уселась, едва дав ей время нацепить маску почтительной вежливости. Однако, увидев нанимателя, Александра забыла отрепетированную речь.
Глаза у него, пожалуй, были серые, взгляд пристальный, а изгиб бровей говорил о склонности к едкой иронии. Он был высок, отлично сложен и более всего напоминал французского аристократа умением сочетать в себе надменность и чувственность.
Несколько долгих минут он молча ее рассматривал, потом заговорил. Голос его был хорошо поставленным, но намеренно ленивым и чуть протяжным.
— Вы хотите получить место гувернантки и компаньонки, не так ли?
— Я… — Александра запнулась, ощутив этот голос, как прикосновение. — Да, милорд.
— Оно ваше.
Зеленые, как морская волна, глаза удивленно расширились.
— Мое?
Люсьен прикрыл за собой дверь. Боже, как она хороша!
— Ну да, ваше. Я нанимаю вас. Когда сможете начать?
— Простите, вы не видели рекомендаций, не знаете, подхожу ли я для этой работы! Вы даже не спросили мое имя!
Он чуть было не высказался в том духе, что находит ее достаточно обольстительной для роли гувернантки, но вовремя сдержался. Судя по одежде и манерам, такое начало вполне могло обратить ее в бегство. Краем глаза Люсьен уловил движение под столом, нагнулся и увидел маленького белого терьера, который упоенно что-то нюхал.
— Ваш?
Она дернула за поводок. Собака тотчас заняла место у ее ног.
— Мой. Он очень хорошо воспитан.
— Можете не утруждаться извинениями, — сказал Люсьен, усевшись за стол. — Место ваше. Назовите имя.
