В этом заключалось самое сложное — не имея достаточных средств, содержать семью так, как будто деньги у него были.
— Не говори мне, что ты одобряешь его. После того как ты четыре года выбирался из долговой ямы и до сих пор не выбрался окончательно.
— Нельзя сказать, что я много помогал отцу, пока он был жив. Мне бы следовало проявлять больше интереса к нашей собственности.
— Ты шел своей дорогой. А я и понятия не имел, как мы близки к разорению, пока не стало уже слишком поздно. Не знаю, как ты мог догадаться, что нам грозит, — сказал Шо.
— Я знал, что я наследник, но не очень серьезно относился к этому.
— А теперь относишься более серьезно, чем он. Если бы его кредиторы не распустили в обществе слухи, не думаю, что кто-нибудь догадался бы, в каком состоянии он оставил свои дела.
— Он был осторожен, — заметил Тристан.
— Нет. Это ты осторожен. И особенно сейчас.
Тристан улыбнулся:
— Сколько комплиментов за один вечер. Ты хочешь, чтобы я поговорил с Пенроузом, не так ли?
— Нет, — усмехнулся Брэдшо, — совсем наоборот. Я хочу, чтобы ты держался от него как можно дальше. Он до сих пор не забыл о двух сотнях фунтов, которые ты выиграл у него в фараон. Даже не помню, сколько раз он напоминал мне о моем «чертовски удачливом брате».
— Удача тут ни при чем, мой мальчик. Вздохнув, Шо похлопал брата по колену.
— Думаю, тебе следует знать, что я понимаю, как тебе не хочется жениться ради денег, и ценю это.
— А я подумал, что сегодня ты ухватишь богатую невесту, а я снова смогу бегать за актрисами и певичками.
— Маловероятно, — усмехнулся Шо.
— Что я с певичками или что ты женишься?
— И то и другое.
Вероятно, Брэдшо был прав в обоих случаях. Без такой приманки, как титул, шансов у Шо было еще меньше, чем у него самого.
Нельзя сказать, что у Тристана было мало женщин, но он стал более осмотрительным. Любовницы, не обращая внимания на его финансовое положение, до сих пор искали его близости. Временами он чувствовал себя как олень-самец, лишенный рогов. Женщины готовы были делить с ним постель, но виконт не часто хвастался этим. Такой успех не вдохновлял его.
Тристан начал избегать многолюдных сборищ. Но в предвкушении этого бала он был взволнован, кровь кипела в его жилах. Это состояние никоим образом не было связано с его обещанием танцевать с Амелией, а только с желанием видеть и держать в своих объятиях Джорджиану в восхитительном изумрудном платье. Если она скажет, что все ее танцы расписаны, то кому-то не поздоровится.
