Что касается самой Джорджианы, то ее нервы были напряжены до предела. Она вздрагивала от каждого звука, и даже тонкий шелк, касавшийся ее кожи, казался жестким и грубым. Конечно, это могло быть вызвано тем, что за двадцать минут она перемеряла пять платьев.
— Какой вопрос? — спросила она, поворачиваясь и разглядывая в зеркале свое отражение.
Голубое смотрелось на ней хорошо, но он уже видел ее в этом платье.
— Как далеко ты собираешься зайти, Джорджи?
Нервная дрожь снова пробежала по ее телу, и она сделала знак Мэри расстегнуть пуговки на спине.
— Давайте примерим новое.
— Зеленое, миледи?
— Да.
— Но мне показалось, вы сказали, что оно слишком…
— Нескромное. Знаю. Но остальные просто не… подходят.
Она взглянула в зеркало на горничную, расстегивавшую платье. Джорджиана доверяла Мэри, но все ее будущее зависело от ее репутации.
— Мэри, спроси у миссис Гудвин, нет ли у нее мятного чаю?
— Сейчас, миледи.
Когда за горничной закрылась дверь, Люсинда встала и помогла Джорджиане снять платье.
— Так это серьезно?
— Если урок не поможет, то все пропало. Люси, он оскорбил мои чувства. Я не позволю ему так поступить и с другими.
— Все это ты уже говорила. — Подруга следила за выражением лица Джорджианы. — Но чтобы проучить его, ты не должна рисковать, ведь тебя снова могут оскорбить.
Джорджиана заставила себя рассмеяться.
— Почему ты думаешь, что меня могут оскорбить? Я получила хороший урок от Тристана Карроуэя.
— Но по твоему виду не скажешь, что ты пылаешь гневом и полна решимости отомстить.
— Какой же у меня вид?
— Ты выглядишь… взволнованной.
— Не смеши меня. Вот уже шесть лет, как я езжу на Девонширский бал. Балы там всегда великолепны, а ты знаешь, как я люблю танцевать.
— Ты поедешь с Карроуэями, или твоя тетя пришлет за тобой карету?
— С тетей Фредерикой, Милли и Эдвина не поедут. Я же не могу появиться вместе с Тристаном и Брэдшо.
— Несколько недель назад ты называла его только Дэр. А теперь у него появилось имя.
— Не забывай, я притворяюсь, что хочу очаровать его или позволить очаровать меня. Я должна быть любезной.
— А какой цвет любит Тристан?
— Зеленый. Почему это… — Джорджиана опустила глаза на свое новое платье, которое застегивала на ней Люсинда. Шелк переливался изумрудными и светлыми оттенками зеленого цвета. Сверху юбку и рукава покрывал тончайший зеленый газ.
Декольте было более глубоким, чем она обычно носила, но, вертясь перед зеркалом, она чувствовала себя прекрасной. А новый желтый с белым веер удачно гармонировал с платьем.
