Его первым побуждением было утащить ее обратно к пруду и швырнуть в воду, только так они будут квиты.
— Сложите все в карету, — приказал он. — Мы уезжаем.
— Тристан, с тобой… — начала было Эдвина.
— Со мной все прекрасно. — Он сердито взглянул на Джорджиану. — Я упал.
Когда она подкатила кресло Милли к карете, виконт заметил удивление в зеленых глазах Джорджианы и не понял, чего она ожидала. Он же не собирался рассказывать всем и каждому, что поцеловал ее, а она столкнула его в пруд.
Тристан задумался. Любая другая женщина получила бы удовольствие от его объятий. Поэтому он полагал, что в некотором смысле то, что она сделала, было… не так уж и плохо. Если бы она тайком что-то замышляла, то, конечно, не рискнула бы вызвать его гнев, окунув в воду. Помня об их прошлом, он бы не удивился и удару коленом в низ живота. Быть сброшенным в утиный пруд — вероятно далеко не самое страшное, чего ему следовало ожидать. Она постепенно меняла свое отношение к нему в лучшую сторону.
— Домой, в Карроуэй-Хаус, — уже более спокойно сказал он, усаживая Милли в карету.
Джорджиана забралась в карету сама. Тристан, устроившись сзади, принялся выжимать воду из своего серого сюртука.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — спросила Эдвина, похлопывая его по мокрому колену.
— Да. Полагаю, я заслужил это наказание за то, что дразнил уток. — Он вытер мокрое лицо. — Глупые птицы не поняли, что я не причиню им вреда.
Не слишком-то искусное объяснение, но оно удовлетворило всех. Джорджиана разжала нервно сплетенные пальцы, но по-прежнему смотрела на него с недоверием — всю дорогу домой, а затем и дома.
Оставив Милли в гостиной, он пошел переодеться. Джорджиана стояла в дверях, и он замедлил шаги, проходя мимо нее.
— Я не прочь поговорить, — прошептал он ей на ухо. — В следующий раз, я прошу тебя.
Она повернулась и пошла вслед за ним.
— В следующий раз, — сказала она, обращаясь к его спине, и от неожиданности он остановился, — ты, может быть, вспомнишь, что ухаживаешь за кем-то другим. Амелией Джонс, если не ошибаюсь?
Он повернулся и внимательно посмотрел ей в лицо.
— И только на это ты сердишься? Я ничего не говорил Амелии и все еще пытаюсь не потерять терпения с этим стадом дебютанток.
— А чего ожидает она? Ты хотя бы подумал о ней, Тристан? Ты когда-нибудь думал не о себе, а о других?
— Я думаю о тебе все время.
Несмотря на удобный случай, она промолчала, а он направился вверх по лестнице в свою спальню. Он все же дал ей пищу для размышлений. Стаскивая с себя мокрый сюртук, Тристан улыбался, между тем как его камердинер оплакивал погубленную одежду. Кто бы мог подумать, что быть сброшенным в утиный пруд совсем неплохо?
