Отчаянная осень | страница 42



…Ира бежала, как на пожар.

…Он бежал за нею.

…Эти двое тут были раньше.

…У Шурки руки неизвестно в чем.

– Случилось что-то? – спросил он тихо и почему-то виновато.

– Не волнуйся, – ответила Шурка. – Ничего не случилось. Просто все пришли без приглашения, а я разозлилась, у меня уборка. И я их гоню, – она показала на Сашу и Иру, – а ты, пожалуйста, останься, помоги, видишь, что у меня случилось…

Она взялась за пальто, висевшее на вешалке, и резко потянула его вниз. Шурка давно знала, что вешалка висит едва-едва, что гвоздь болтается в стене, они с мамой укрепляют его – смешно сказать! – пластилином с клеем. Так что стоило взяться за пальто – и вешалка рухнула. Шурка попросила Мишку:

– Почини как надо, ладно?

Саша пошел к двери.

Ира рванулась за ним. Мишка растерялся.

Двое уходили, а третий стоял перед оторванной вешалкой.

– Можно я приду потом? – виновато спросил он. – Можно? Я сделаю, ты не волнуйся. Я принесу алебастр… Мы приклеим ее мертво…

– У меня есть алебастр, – сказала Шурка. – На балконе целая банка.

– Замечательно! – бормотал Мишка. – Но через час, ладно? – И он ушел за теми.

Шурка села на табуретку под вешалку.

– Ну и иди, – сказала она себе, – раз ты такой дурак… Иди, иди…

14

Сегодня воскресенье. Оксана Михайловна хотела пойти за город, пешком, тихими улицами. Ей снился этот ее неприятный сон. Чужой ребенок вдавливал ее в гальку. И она проснулась с ощущением счастья, но тут же поняла, что никакое это не счастье, а, наоборот, неприятность. Она не понимает этот сон, боится его и ненавидит. Каждый раз она старается объяснить его для себя. Видимо, думает она, я что-то подобное видела в детстве. Может, я и есть тот самый толстый ребенок, и это я давлю свою мать? Воспоминания о раннем детстве у Оксаны Михайловны были несобранные, рваные. Но совершенно точно, что в них не было моря. Наоборот, исключительная сушь…

Желтая степь, а по ней катится перекати-поле или какая-то другая сухая, шелестящая трава. А Оксана маленькая стоит у глиняного домика. Это Казахстан.

Снова степь, на этот раз зеленая и сырая… И Оксане не разрешается уходить далеко. Это уже где-то под Астраханью.

В школу она пошла в сороковом году в Краматорске. Они жили прямо рядом с какой-то большой шахтой, коптящей горьким дымом.

Потом эвакуация. Это было уже подробно вспоминаемое детство. Урал. Возвращение отца после войны.

Впервые море Оксана увидела в свой первый трудовой отпуск, который провела в «Артеке» воспитательницей. Вот тогда она полюбила лежать близко к воде и ждать, когда легонько накроет волной и будет ощущение покоя и счастья, как будто ты не «сапиенс» вовсе, а просто часть природы – дерево там, трава, песок… Видимо, из этого безмыслия и сотворился этот ее повторяющийся сон.