— Оттуда же, откуда я знаю многое другое. Госпожа, было бы куда лучше, если бы ты сказала чистую правду.
Лицо Атене стало пепельно-серым, щеки ввалились.
— Кто тебе сказал? — шепнула она. — Ты, Шаман? — Она напоминала готовую к броску змею. — Если так, я наверняка узнаю об этом, и, хотя мы одной крови и всегда любили друг друга, ты дорого поплатишься за предательство.
— Атене, Атене, — перебил ее Симбри, подняв свои ручки, похожие на когтистые лапки. — Ты же хорошо знаешь, что это не я.
— Тогда это ты, странник с обезьяньей мордой, посланник злых духов. Почему я не убила тебя сразу же? Ну, эта ошибка поправимая.
— Госпожа, — мягко ответил я, — уж не думаешь ли ты, что я колдун?
— Да, — отрезала она, — я думаю, ты колдун и твоя повелительница обитает в огне.
— Тогда, Хания, — сказал я, — лучше не навлекать на себя гнев таких слуг и таких повелительниц. Скажи, каков был ответ Хесеа на твое сообщение о нашем прибытии.
— Послушай, — подхватил Лео, прежде чем она успела ответить. — Я хочу задать один вопрос Оракулу на той горной вершине. Нравится это тебе или нет, я все равно пойду туда, а уж потом вы можете выяснить, кто из вас сильнее: Хания Калуна или Хесеа из Дома Огня.
Атене молчала, может быть, потому, что ей нечего было ответить. Наконец она сказала со смешком:
— Стало быть, таково твое желание? Но там нет никого, на ком ты захотел бы жениться. Огня там больше чем достаточно, но нет прекрасного, бесстыдного духа в обличий женщины, который сводил бы мужчин с ума, внушая им вожделение. — Тут ее, видимо, осенила какая-то тайная мысль; лицо исказилось гримасой боли, дыхание стало прерывистым. Тем же холодным голосом она продолжала: — Странники, эта земля имеет свои тайны, заповедные для чужеземцев. Повторяю вам: пока я жива, путь на Гору вам заказан. А ты, Лео Винси, знай, что я обнажила перед тобой свое сердце, ты же говоришь, что ищешь так долго не меня, как я в своей наивности полагала, а демона в женском обличий, которого никогда не найдешь. Мне не пристало обращаться к тебе с униженными просьбами, но ты знаешь слишком многое.
Поэтому я даю тебе на размышления всю ночь и весь завтрашний день до заката. Я не беру обратно своих предложений; завтра вечером ты скажешь мне, согласен ли ты взять меня в жены, когда придет время, а оно непременно придет, согласен ли ты править этой страной, обрести величие и счастье в моей любви; в случае отказа ты умрешь вместе со своим другом. Выбирай же между местью и любовью Атене, ибо я не допущу, чтобы со мной обращались как с ветреницей, которая пожелала незнакомца — и была отвергнута.
