— Нет, — ответил я на ломаном греческом языке, ибо не практиковался уже много лет. — Будь мы колдунами, мы явились бы сюда другим путем. — Я указал на наши ушибы и раны и на пропасть.
— Они знают древний язык, это соответствует тому, что нам сообщили с Горы, — тихо пробормотал он и уже громче спросил: — Чего вы здесь ищете, странники?
Я решил схитрить и не ответил прямо, опасаясь, как бы, узнав правду, он не столкнул нас обратно в реку. Но Лео еще плохо соображал и повел себя неосмотрительно.
— Мы ищем, — с запинкой проговорил он, ибо он и всегда плохо знал греческий язык, а сейчас изъяснялся на каком-то варварском наречии с примесью тибетских слов, — мы ищем страну Огненной Горы, увенчанной Знаком Жизни.
Старик изумленно уставился на нас.
— Стало быть, вы знаете? — начал он и не договорив, спросил: — А кого вы ищете?
— Ее, — буркнул Лео, — царицу.
Должно быть, он хотел сказать «жрицу» или «богиню», но не мог припомнить никакого другого слова, кроме «царица». Или он употребил это слово потому, что высокая женщина, спутница старика, выглядела истинной царицей.
— Так, — сказал старик, — вы ищите царицу; значит, вы те самые, кого нам велено было встретить. Как же мне удостовериться?
— Сейчас не время для вопросов, — рассерженно сказал я. — Скажи лучше, кто ты такой?
— Я, чужеземцы? Мой титул — Хранитель Ворот, а госпожа, что со мной, — Хания Калуна.
В этот момент Лео стало дурно.
— Он болен, — сказал Хранитель. — Теперь, когда вы отдышались, вас надо отвести. И немедленно. Пойдем, помогай мне.
Поддерживая Лео с обеих сторон, мы потащились прочь от проклятого утеса и этой реки, которую вполне уместно было бы назвать Стиксом, вдоль по узкому извилистому ущелью. Чуть поодаль оно расширялось, мы увидели лужайку, а за ней ворота. Я все еще не пришел в себя окончательно; в моей памяти сохранилось лишь расплывчатое, смутное воспоминание о том, что я тогда увидел, и о последующем разговоре, но все же я помню, что ворота закрывали проход, высеченный в могучей скале: некогда здесь, видимо, и пролегала дорога. С одной стороны была вырублена лестница; по ней мы стали подниматься с большим трудом, ибо Лео был в полубеспамятстве и еле передвигал ноги. На первой же площадке он рухнул, и наших сил оказалось недостаточно, чтобы его поднять.
Пока я раздумывал, что делать, я услышал шаги и, подняв голову, увидел, что к нам спускается его спасительница в сопровождении двух людей с монголоидным типом лица, маленькими глазками и желтоватой кожей и с совершенно невозмутимым видом. Даже заметив нас, они не выказали ни малейшего изумления. Она сказала им несколько слов, они без труда подняли тяжелое тело Лео и понесли наверх по лестнице.
